Самый желанный - Селеста Брэдли (2017)

Нет Софи. Грэм решил было поискать ее в другом месте, как вдруг на полу возле оконного проема увидел домашнюю туфлю Софи, а из-за портьеры выглядывала обтянутая чулком ступня. Грэм понимающе усмехнулся.

– Нашел! Нашел! – засмеялся он, но, подойдя ближе, понял, что Софи не прячется, а спит. Туфельки свалились, листы на коленях разъехались, очки сползли на сторону. Мрачная улыбка Грэма смягчилась. Бедная девочка! Должно быть, слишком много работала над этими проклятыми переводами, да и Тесса делает ее жизнь невыносимой, а Тесса это умеет.

Грэм аккуратно собрал листочки бумаги с колен подруги и переложил на стол, но – разумеется! – сохранил все в прежнем порядке, а потом осторожным движением вытащил из-за ушей девушки дужки очков и снял их с ее переносицы.

Без линз и оправы знакомое угловатое лицо Софи выглядело беззащитным и незнакомым. Вот она, подлинная натура. Смотри, смотри! Такое не часто увидишь. Бесконечно длинные ноги, подвернутые неловко, как у новорожденного жеребенка, тонкие пальчики в чернильных пятнах, обкусанные ногти, рассыпавшиеся волосы… Эти волосы выиграли битву у шпилек, но проиграли силе притяжения и теперь лежали толстым, перекрученным канатом на груди у Софи. Грэм с любопытством протянул руку, чтобы ослабить скрутившийся узел волос, и вдруг его пальцы погрузились в удивительное шелковистое золото. Ощущение массы теплых волос в горсти вдруг пробудило в Грэме задремавшее было мужское начало. Веки его опустились, подчиняясь ленивой волне чувственного удовольствия.

Грэм позволил потоку волос скользнуть себе в ладонь и осторожно стал наматывать его на руку, пока кулак почти не коснулся лица девушки. Во сне Софи, должно быть, почувствовала слабое тепло его руки и передвинула голову на ладонь Грэма. Она мягко вздохнула во сне, и теплое дуновение коснулось чувствительной кожи на внутренней стороне его кисти. В этом закрытом, теплом пространстве за шторой Грэм вдруг ощутил ее запах, которого раньше просто не замечал. Пахла Софи восхитительно! Действительно восхитительно. Пахла хорошим мылом, нагретой на солнце кожей и чем-то еще, девическим, девчоночьим, пахла так, как будто чистота имела собственный запах.

Ресницы Софи затрепетали. Грэм выпустил из руки ее волосы и выпрямился, кожей ладони ощущая потерю этого шелковистого великолепия. Девушка потянулась и открыла глаза, но к этому времени Грэм уже стоял от нее на приличном расстоянии и ухмылялся в своей обычной дружелюбной манере.

Черт возьми, это всего-навсего Софи! Просто он слишком затянул с визитом к Лиле, в этом все дело.

– Грей? Что вы здесь делаете?

Вместо ответа он слегка наклонил голову.

– Наверное, вы в жизни ни разу не стригли волосы, правда?

Софи смущенно поднесла руку к голове и убедилась, что прическа рассыпалась. Краска залила лицо девушки, как будто произошло нечто постыдное. Она быстро села. Софи явно была в таком замешательстве, что Грэм из вежливости стал с вниманием рассматривать вид из окна, давая ей время прийти в себя. Но когда эти имбирные локоны оказались вновь уложенными на голове, у Грэма вдруг возникло странное желание снова их распустить.

Он прочистил горло. «Не вздумай. Она умрет на месте, если ты хотя бы намекнешь на нечто подобное». Конечно, ведь его Софи понятия не имеет о реальной жизни и ее пороках. Ага, она смотрит на него выжидающе. Ну разумеется, ведь она задала вопрос.

Внезапно у Грэма пропало желание рассказывать ей о своей семье и о титуле. Пусть все будет, как раньше, хотя бы ненадолго. Ему было так спокойно с Софи, когда он еще не был герцогом!

И Грэм снова не стал отвечать, а протянул руку к одному из листков у нее на коленях. Он был поражен ровными, красивыми, летящими строчками. Но почему поражен? Разве он думал увидеть что-нибудь жесткое, угловатое? Какие-нибудь скрюченные каракули?

Грэм не успел прочесть ни строчки из написанного там немецкого текста, как Софи выхватила у него листок.