Позволяю любить - Алина Ржевская (2007)

— Думаешь, все женщины только и мечтают, как выйти замуж за миллионера? — засомневался Юрий, который в отличие от Виктора считал выдвинутые неординарной бабулькой из Франции требования невыполнимыми. — Хочешь, остужу твой пыл? Посмотри-ка на себя в зеркало!

Виктор так сжал телефон, что едва не раздавил его. Он почти забыл об этом обстоятельстве! Черт побери эту дурацкую аварию!

Шрамы на лице нисколько не мешали бизнесу, но…

Люди стали к нему относиться словно по-другому. Создавалось ощущение, что они попросту избегали встреч — точнее, старались встречаться с ним только по необходимости. Разговоры стали краткими, по существу, и посетители торопились поскорее удалиться, подыскивая любые подходящие предлоги, лишь бы Виктор не заподозрил их в невежливости.

Они не досконально пока владели информацией о его пошатнувшемся бизнесе и только потому относились к Виктору уважительно-почтительно, так, как следует относиться к влиятельному человеку, способному одним щелчком пальцев разрешить любую проблему. Либо проблему создать. Но узнай они, что в скором времени он может лишиться всего своего могущества, как тогда станут относиться? Растопчут! В лучшем случае будут тыкать пальцем и придумывать обидные клички.

Но никто покамест ничего не знал. И посетители просто отводили глаза в сторону.

В такие моменты Виктор ощущал себя мерзким монстром, страшным чудовищем из сказки, богатым, но ужасным. Потому и отправился к пластическому хирургу.

Однако проблемы завязались в куда более тугой узел, нежели он предполагал. Чтобы убрать шрамы, нужно время, которого у него нет. Чтобы восстановить бизнес, нужна русская жена, которую требует французская бабушка (ха-ха, звучит как ругательство!). Жены нет тоже. А шансы заполучить ее, обладая такой жуткой рожей, практически равны нулю.

Ах, Юрик, как ты прав, черт тебя возьми! Смотрись в зеркало не смотрись — физиономия не выровняется…

— Тормозни здесь, — громко распорядился Виктор. — Сгоняй купи хорошего коньяку.

Он протянул водителю купюру. Машины сопровождения ожидающе замерли.

— Тебе Юра плохие новости сообщил? — осторожно поинтересовался Андрей, начальник охраны, сидящий в той же машине. — Такой был радостный, а после разговора с ним мрачнее тучи стал.

— Ишь ты, наблюдательный какой, — раздраженно буркнул Виктор. — Хочешь знать, что мне Юрик сказал? Он тоже весьма наблюдателен, заметил, что у меня лицо, как у побитого орангутанга.

— Это зря он так… — насупился Андрей. — Я с ним разберусь, потолкую по-мужски.

— Не надо… переживу… Он мне нужен.

— Шеф, ты не переживай. Бабам на рожу мужика глубоко наплевать, — принялся успокаивать Андрей. — Им лишь бы потолще был да чтоб поглубже пихал…

— Точно, все бабы так любят, — гадливо хохотнул Виктор. На душе было скверно.

— He-а, не все, — возразил почему-то охранник. — Есть, наверное, такие, которым нравится, чтобы неглубоко, но в быстром темпе…

Странно, но после полушутливого разговора с начальником охраны настроение Виктора несколько улучшилось. И коньяк, который принесли, не нужен стал. Ладно, пригодится еще.

Действительно, чего это он так распереживался из-за своей внешности. Ему ж не Казанову из себя изображать надо, а сделку заключить. С какой стати той девке ему отказывать? И она поимеет выгоду, и он старушку из Бьо ублажит, мать ее за ногу.

Приспичило ей правнуков понянчить, что ли, перед смертью?

Анна

Утром Аня проснулась с ясным пониманием: надо начинать жизнь с чистого листа.