Позволяю любить - Алина Ржевская (2007)

Первое опьянение прошло быстро. Он изменился. Она поняла это. Лика снова начала ревновать его, понимая, что Виктор любит жену. Она пыталась уколоть, поддеть, уязвить его, насмехалась над его чувствами — увы, он не реагировал. Брал только ее тело, использовал, а после — давал деньги. Лика знала, что в момент близости он — не с ней, что думает он о жене, что даже во сне он шепчет: «Аня…»

Лишь одно утешало — Аня не любит его. Это мало что меняло. Быть заменой другой женщине унизительно. Виктор ни разу не сказал о жене ничего дурного, да и ей запретил. Все его окружение считало Виктора и Аню идеальной парой, счастливой супружеской четой.

На все мероприятия они являлись вместе, неизменно под ручку. Он вел ее бережно, как хрупкий, драгоценный предмет, заботливо поддерживал, ни на шаг не отходил, не сводил с нее глаз. Когда Аня находилась рядом с ним, Лике было запрещено показываться ей на глаза.

Все попытки Лики насмехаться напрямую над Аней, в глаза, не привели ни к чему. Аня равнодушно выслушивала ее откровения, а после говорила в ответ какую-нибудь одну короткую фразу, всегда завуалированно унижавшую Лику. Она оказывалась осмеянной и оскорбленной, оставалось лишь беспомощно скрежетать зубами да биться в бессильной ярости.

Виктор, узнав о нападках Лики на Аню, выставил везде охранников, ограждавших жену от ее визитов. А когда Лика рассказывала, как Аня обошлась с ней в очередной раз, довольно смеялся и приговаривал: «Молодец, ловко она тебя! Ну-ка расскажи еще!..» Он радовался тому, что Аня оказалась сильнее Лики. И все больше хотелось Лике убить ее.

Мысленно она убила ее тысячи раз. То кровожадно втыкала длинный острый нож в истерзанное тело у своих ног, то подсыпала в утренний кофе медленно действующий яд, а потом с наслаждением смотрела, как соперница корчится в предсмертной агонии. А то — подкрадывалась сзади и душила, душила, сжимая пальцами красивую длинную шею… В ее мыслях Аня была утоплена, сброшена в пропасть, сожжена заживо, как ведьма…

— Я хочу тебя видеть, — капризно говорила Лика в телефон, позвонив Виктору. — Я соскучилась.

Любовник бросал трубку. Он вообще запретил звонить ему домой.

Как-то Лика, отчаявшись подойти к Ане поближе — охрана не подпускала, — стала названивать ей в те минуты, когда Виктора не было дома: то молчала в трубку, то бросала оскорбления. Виктор, быстро прознав об этом, в ярости пришел к Лике. Она ни скрывать, ни отрицать ничего не стала. А Виктор снял ремень, зажал у себя между ног ее обнаженную попу и выпорол до крови. Как ни визжала, как ни вырывалась, он продолжал экзекуцию до тех пор, пока кожа на ягодицах не лопнула.

Он еще несколько раз стеганул ремнем по свежим ранам, Лика потеряла сознание от боли. Виктор отнес ее в ванную, привел в чувство, засунув под ледяной душ. Потом уложил в постель и ушел, сказав на прощание, что, если ей станет совсем плохо, Лика может позвонить Ане — она, мол, врач…

Лика пришла в офис, искала Виктора. Секретарша, брезгливо поджав губы, заявила, что босс занят, у него переговоры.

— Плевать я хотела на переговоры! — заорала Лика. — Я тоже переговорить с ним хочу.

Она открыла дверь и вошла. Виктор недовольно поднял голову. Лика увидела, что в кабинете сидит Аня, по правую руку от него, с видом хозяйки. А напротив Виктора застенчиво жался светловолосый парень. Он обернулся, когда она вошла.

Барсов!

Лика замерла от удивления. И Виктор не выгнал его, сидит, бумаги какие-то с улыбочкой протягивает.

— Девушка, вы что-то хотели? — спросила вежливо-насмешливо Аня.

— Хотела, — грубо ответила Лика, подошла к Виктору.

— Я знаю, что ты хочешь, — с ехидной улыбочкой продолжала Аня. — Твои примитивные желания неизменны.

— Денег, — добавил Виктор, достал из бумажника купюры, протянул Лике: — Ну, на тебе денег…

Лика швырнула деньги в Виктора, купюры разлетелись по кабинету.

— Да подавись ты ими! — выпалила она в слезах.