Прощальный поцелуй - Тасмина Перри (2016)

– Я думала, что в этом плане могу доверять Тони. Вначале. Хотя я люблю его, чувствую себя в него влюбленной, он явно не отличается особой привлекательностью, – сказала она, тщательно подбирая слова. – В отличие от Доминика. И все же за первые три года нашей супружеской жизни у Тони было по меньшей мере три интрижки. Да, у него внешность не героя-любовника, но это с лихвой компенсируется его кошельком. Люди всегда будут интересоваться вами, если вам есть что им предложить, – секс, накал страстей, деньги.

– И как же вы поступили?

– Я призвала его к порядку. Объяснила ему, что он может потерять. И установила определенные правила. Я рассматриваю кандидатуры его секретарш, ограничиваю время его пребывания за границей…

– И вы думаете, что это работает? – спросила Роз, которая теперь представляла Тони задыхающимся псом на коротком поводке.

– Я делаю, что могу.

У них над головой кружила птица, и Виктория задрала голову, чтобы лучше слышать ее песню.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – напомнила ей Роз.

– Насчет того, можете ли вы, с моей точки зрения, доверять Доминику?

Роз кивнула.

– Доминик Блейк – поразительный человек. Он лезет на горы, куда никто не поднимался, наносит на карты ранее не исследованные реки, он отважный и энергичный, и кроме всего прочего он еще и здорово пишет. Одной из причин того, что он способен на все это, является его свободолюбивый дух. Он любознателен и ничем не стеснен.

– Девушке, влюбившейся в лихого пилота, не стоит удивляться, если через неделю после свадьбы он вдруг улетит навстречу восходящему солнцу. Вы это хотите сказать? – Роз чувствовала, что на глаза начинают наворачиваться слезы.

– Если предоставить его самому себе, он точно не изменится. Да и с чего бы ему меняться? Но он должен твердо усвоить, какое пирожное ему есть нельзя, – решительно заявила Виктория.

Роз признавала, что в сказанном ею есть резон. Конечно же, то, что Доминик пользуется популярностью у женщин, вызывало у нее тревогу. Каждый раз, когда он куда-то уходил, ее начинали терзать сомнения. Лондон, Париж, Монако были просто нашпигованы красивыми женщинами. Искушение подстерегало его на каждом углу, в каждом баре, ресторане, на каждом приеме, и Роз осознавала, что многие из этих искусительниц были гораздо привлекательнее ее.

– И что будет, если я подниму этот вопрос и заявлю ему, что он больше не может уноситься когда ему вздумается в самые отдаленные уголки планеты или на каждую вечеринку, куда его пригласят? А если он выберет прежний образ жизни? Что, если он предпочтет не меняться? Что, если он выберет не меня?

– По крайней мере вы будете это знать наверняка, – прямо сказала Виктория. – И сможете для себя решить, тот ли это расклад, который вы готовы принять.

Роз была рада, что за темными стеклами солнцезащитных очков ее слез не видно.

– Дорогая, не расстраивайтесь так. Вы сильная женщина, к которой нельзя относиться безответственно. Дайте ему это понять.

Виктория протянула Роз руку и помогла ей встать. Обратно они шли в молчании. Розамунде было над чем подумать, и она уже не замечала прекрасных видов – поросшего лесом склона холма, круто уходящего вниз, к скалам, и раскинувшегося до горизонта сверкающего серебром голубого залива.

Когда они вернулись в «Кипарисы», мужчины были уже там. Доминик продолжал без умолку говорить о «Феррари» и рвался поделиться своими восторгами с Роз. Равнодушная к технике, она все же попыталась включиться в разговор, с напускным энтузиазмом воспринимая его рассказы об истории этой машины и о том, как она выиграла гонку в Ле-Мане.

Они пошли переодеваться, и Роз была очарована их спальней. Здесь преобладали кремовые и голубые тона, напоминавшие ей цветы гортензии; обвитое глицинией французское окно выходило на небольшой балкончик.