Прощальный поцелуй - Тасмина Перри (2016)

Розамунда кивнула.

– Но я верю, что вы разговаривали с неким Алексеем Горшковым, – помолчав, добавила она.

– Откуда вы узнали об этом? – удивленно спросила Эбби.

Седая бровь Роз многозначительно выгнулась.

– Я провела собственное небольшое расследование.

Эбби представила себе, как она роется в Интернете, висит на телефоне, задействует давние связи, позабыв о своих годах и словно опять оказавшись в шумной атмосфере редакции на Флит-стрит.

– Горшков действительно тот, за кого себя выдает. В военное время он был одним из высокопоставленных чинов НКВД, затем был переведен в КГБ и получил звание полковника. Никто так и не сказал мне, что он вышел в отставку, а из этого следует, как я полагаю, что он по-прежнему «при делах» – по крайней мере так считают американцы.

– Но если он действительно служит в этой организации, почему вы не верите тому, что он рассказал про Доминика?

– Вы думаете, Эбби, я не слышала всех этих сплетен про «шпионские страсти» в 60-е? Под подозрением тогда находились десятки журналистов, включая и меня. У меня были поводы подозревать Доминика в чем-то: в любовных связях и даже в том, что он связался с дурной компанией, тем более что как у редактора популярного журнала у него был очень широкий круг общения, от лордов до гангстеров. Но я никогда не верила в то, что он был советским агентом, поскольку я знала своего жениха, – с чувством произнесла Розамунда.

– Но и Горшков его знал. Он знал, что Доминик работал на КГБ.

– У нас есть только его слова.

– А еще статья в газете «Советская» с именами шпионов, работающих в Англии, – подхватила Эбби.

Розамунда пренебрежительно фыркнула:

– Пропаганда!

Эбби несколько смягчила тон:

– Но зачем Алексею лгать нам? Он уже старик, и он не вынашивает какие-то тайные планы.

– У людей вроде Горшкова планы есть всегда, – тихо произнесла Розамунда.

Она открыла свою сумочку, вынула из нее конверт и протянула его Эбби.

– Я любила Доминика. И я не верю, что он мог предать свою страну. Но я не одна такая. Прочтите это, – сказала она.

С недоумением взглянув на Розамунду, Эбби извлекла из конверта небольшую белую открытку – такую можно купить в любом почтовом отделении. На ней мелким почерком, черными чернилами было написано «Верь в Доминика».

– И кто это вам прислал? – спросила она.

– Понятия не имею, – ответила Розамунда. – Доставили это вчера. Дорогая марка, штемпель центральной почты Лондона. Подозреваю, что кто-то прочел статью в «Кроникл» в воскресенье, а в понедельник отослал мне вот это. Хотя смотрите: мой адрес и текст, похоже, написаны разными почерками.

Эбби подняла на нее глаза. Выражение лица Розамунды было решительным и энергичным.

– Верь в Доминика. Как по-вашему, что это означает? – спросила Эбби, возвращая открытку.

– Это означает, что он невиновен! – пылко заявила Роз.

Эбби заметила, что при этом ее кулаки сжались.

– Или же что так считает тот, кто это послал. – Мысли в голове Эбби кружились хороводом.

Розамунда сурово посмотрела на нее.

– С чьих слов мы знаем, что Доминик работал на КГБ? Со слов Горшкова? Он сам сказал, что не был его куратором.

– Но он знал его. Куратор Доминика, со слов того же Горшкова, умер более десяти лет тому назад, поэтому мы не могли поговорить с ним.

– Это очень удобно.

Плечи Эбби расслабленно поникли. Она понимала, что Розамунде отчаянно хочется, чтобы Доминик был невиновен в том, в чем его обвинили после смерти, но ее начало раздражать, что женщина эта не желает смотреть фактам в лицо.

– Роз, я согласна с тем, что статья Эллиота была рассчитана на сенсацию и что он общался с недостаточным количеством людей…