Прощальный поцелуй - Тасмина Перри (2016)

– Ты иногда рассуждаешь, как полное ничтожество.

– А ты пробуждаешь во мне все самое лучшее. – Губы его искривились в лукавой усмешке. – Послушай, Эбс, я ведь все уже объяснил тебе по телефону. Я обязан был дописать статью, но не хотел тебя расстраивать. Я собирался рассказать тебе об этом лично. Думал, что статья выйдет не раньше следующей недели, но вышло по-другому. Мне очень жаль, что тебе пришлось выслушивать упреки Розамунды Бейли. Она должна была бы разбираться со мной, но она этого не сделала, и сдается мне, что такие наезды с выяснением отношений очень в ее стиле, ты не находишь? И мне ее особо не жалко. Думаю, с ней надо держать ухо востро.

– Эллиот, эта пожилая женщина узнала из воскресной газеты, что тот, кого она любила больше жизни, был советским шпионом. Ты должен был предупредить ее.

– Знаешь, что тебе нужно? – сказал он, подливая ей вино.

– И что же?

– Тебе нужно отдохнуть.

Такого она от него не ожидала.

– Я понимаю, что мы с тобой только что вернулись из России, но то была работа. У моего отца есть дом во Франции. Он просто очаровательный. Деревушка Менерб в горах Люберон – у Питера Мейла в его романе «Год в Провансе» описана именно она. Там есть бассейн, воздух пахнет лимонами и лавандой; и еще мы можем там не вылезать из постели, если не захотим. Я считаю, что это как раз то, что тебе нужно, чтобы расслабиться, сбросить напряжение.

Она нервно усмехнулась. Эллиот предлагал не просто съездить во Францию, а перевести их неокрепшие отношения на новую ступень, и это, в отличие от вместе проведенной ночи, могло иметь очень серьезные последствия. Она должна была признать, что это было больше, чем она от него ожидала, но, хотя предложение и льстило ее самолюбию, это было не самым важным из того, что ее волновало.

– Роз не верит в то, что Доминик был шпионом, – сказала она, уводя разговор в сторону от обсуждения короткого романтического отпуска.

– Конечно не верит, – с улыбкой сказал Эллиот. – Она ведь любила его.

– Я встречалась с ней сегодня, и она показала мне почтовую открытку, которую она недавно получила. На ней было написано: «Верь в Доминика».

– И что это доказывает? – Сказано это было со смехом, но в голосе его слышались презрительные нотки.

– Возможно, и ничего, но тебе не кажется это странным? Послание анонимное. «Верь в Доминика». Как будто кто-то что-то знает и хочет убедить Роз в том, что в газете написана неправда.

Эллиот пренебрежительно хмыкнул и нахмурился.

– Ты же была со мной в Санкт-Петербурге. И слышала, что сказал Горшков. Это практически то же самое, как если бы мы получили подтверждение из официальных источников. Да, мы были неправы, не сообщив Роз о том, что статья готовится к печати, но ведь факты мы изложили достоверные.

– А как же Роз и Доминик? – сказала Эбби, чувствуя, как романтическая атмосфера на террасе рассеивается.

– А что с ними, Эбби? – спросил он, с досадой кладя вилку на стол. – Что, по твоему мнению, мне следует предпринять в этой ситуации?

Эта интонация была ей хорошо знакома: раздраженное недовольство при выяснении отношений между супругами.

– Она считает, что Доминик невиновен. Она убеждена, что он не работал на русских, и хочет, чтобы мы нашли этому подтверждение. Она даже готова заплатить нам за журналистское расследование, хотя лично мне было бы неудобно брать у нее деньги.

Эллиот едва заметно покачал головой.

– У тебя есть связи, Эллиот, – продолжала убеждать его Эбби. – Вспомни хотя бы, как просто твоему отцу было наладить контакт с Джонатоном Сомсом. Если ты его попросишь, он, пожалуй, может выйти даже на премьер-министра. Несколько звонков – и мы все выясним. И вернем Доминику честное имя. И тогда ты сможешь написать еще одну статью в «Кроникл», в которой расскажешь, как все было на самом деле.