Прощальный поцелуй - Тасмина Перри (2016)

– Господи, конечно нет! И не думаю, что он догадывался о моей тайне. Я нежно любила его, но в душе он был ужасным женоненавистником. Полагаю, ему никогда и в голову не приходило, что женщины могут быть такими умными.

Сделав паузу, она повернулась к Роз:

– Я знаю, Роз, ты наверняка задавала себе вопрос, почему мы с тобой больше никогда не встречались, но поверь – в этом не было ничего личного.

– Мне так не казалось, – прошептала Роз. – У меня было такое ощущение, что ты хотела испортить наши отношения с Домиником.

– Доминик был успешным шпионом, потому что никто не мог его заподозрить в этом, – сказала Виктория. – Но когда он начал встречаться с левой радикалкой, британская разведка занялась им. Более того, ты, моя дорогая Роз, выдернула его из светской жизни, отчего он стал бесполезен для Москвы.

– Так ты знаешь, что с ним произошло? – спросила Роз, хватая свою давнюю соперницу за руку.

Но Виктория только печально покачала головой:

– Мы, наиболее осмотрительные агенты секретной службы, делали запросы после его исчезновения. Нам сообщили, что в деревнях вокруг Кутуба был замечен какой-то человек, говоривший с немецким акцентом, который расспрашивал о британском путешественнике. Кто это был, мы так и не узнали, но полагаем, что Доминик был убит еще до того, как мы могли бы выяснить это.

Роз печально вздохнула.

– Но зачем было его убивать? – спросила она, понурясь.

– Он собирался уйти из разведки. Было заметно, что он уже выдохся, а когда встретил Роз, принял окончательное решение выйти из игры. Подозреваю, что он сказал об этом также и русским, и я не думаю, что отделаться от КГБ было просто.

– Но они, конечно, не стали бы убивать его только из-за этого? – подняв голову, спросила Роз.

– Не стали бы. Но к двойным агентам и у них относятся без особого восторга. – Лицо Виктории стало вдруг холодным и жестким, как будто она одним движением резко перекрыла поток эмоций, словно закрутила кран.

– А откуда русские могли знать, что он был двойным агентом?

Она закрыла глаза.

– Я и сама задаюсь этим вопросом каждый божий день. Все ли меры были приняты, чтобы предотвратить утечку информации? Что еще мы могли сделать, чтобы защитить своего коллегу, своего друга?

– Так что же произошло?

– Вероятно, у нас действовал крот. Человек, который знал о том, что Доминик работает в МИ-5, и сообщил об этом русским. Дом был не первым, кого продали таким вот образом.

– У вас есть соображения, кто бы это мог быть? И как такое могло случиться?

По щеке Виктории скользнула слезинка.

– Я подозревала Джонатона Сомса. Это, скорее, женская интуиция, но уж никак не подкрепленная фактами информация. Он был каким-то чересчур положительным, и я никогда не доверяла ему. Он был высокопоставленной фигурой, но роль его в Уйтхолле была весьма расплывчатой. Он был влиятельным человеком со связями, сотрудником различных закрытых аналитических центров – просто идеальная кандидатура для русских. Когда я сказала об этом своему начальнику, он рассмеялся мне в лицо. Люди из высшего общества держатся вместе и стоят друг за друга горой, ну а ко мне всегда относились подозрительно – не из-за моей биографии, а из-за того, что я женщина. От меня отмахнулись, как от распространительницы сплетен и источника проблем, и, поскольку доказательств у меня не было, я начала сомневаться в своей интуиции и перестала копать дальше. А через шесть месяцев Доминик погиб.

– Так вы полагаете, Джонатон узнал о том, что Доминик двойной агент, и сдал его русским?

Она кивнула так медленно и печально, будто движение это было очень болезненным для нее.