Опасная любовь - Николай Новиков (1995)

— Поехали, Наташа, — умоляюще посмотрел на нее Павел Иванович. — Мне сказано — без тебя не приезжать.

— Меня что, допрашивать будут? — спросила Наташа, возвращаясь к действительности.

— Может, они думают, что это ты его убила? — не на шутку встревожился Андрей. — Тогда поедем вместе, я подтвержу, что ты вчера весь вечер была здесь и никуда не выходила. Кстати, и Сергей твой звонил где-то около десяти, разговаривал с тобой.

— Я не знаю, — развел руками Павел Иванович. — Но, кажись, нет. Степан Петрович сказал: разыщи и привези мне Наташу, а потом поправился — Наталью Николаевну, сказал. Если б допрашивать или чего-то не так, он бы не стал поправляться, я так думаю.

— Хорошо, — сказала Наташа. — Я поеду и сама скажу им, чтобы оставили меня в покое.

— Я с тобой, — решительно заявил Андрей.

Это был не тот кабинет, в котором она разговаривала с Радиком о тонкостях современной российской экономики. Более просторный, с богатой мебелью, с белыми пузырчатыми шторами на окнах. За длинным полированным столом вполне могли разместиться человек двадцать, но сидели только двое: Нигилист и сухой старичок с темным морщинистым лицом, которого Наташа прежде не видела. За другим столом, приставленным к торцу первого, сидел Степан Петрович Шеваров. У него было усталое лицом с темными мешками под глазами. И не только у него. Заметно было, что все трое не спали эту ночь.

— Здравствуйте, — несмело сказала Наташа, останавливаясь у дальнего от Шеварова конца длинного стола.

Мгновение назад, идя по коридору, она была настроена решительно, готовилась дать отпор, если ее станут в чем-то обвинять или подозревать, но сейчас, войдя в кабинет, оробела.

— А вот и наша Наташа, — улыбнулся Шеваров. — Гений, так сказать, торгового дела. Садись, дорогая, поговорим. Да ты садись, не стесняйся, тут все свои. Нигилиста и меня ты знаешь, а это наш финансовый директор Аркадий Семенович Уральцев.

Старичок с морщинистым лицом приподнялся, чинно склонил голову, будто Наташа могла сомневаться, что речь идет о нем.

Наташа заколебалась, не зная, куда сесть. Рядом с Нигилистом не хотелось, а если напротив, он станет пялиться, уже несколько раз взглянул на нее своими водянистыми, близко посаженными глазами. Присела напротив, повернулась к Шеварову.

— Ты знаешь, какое горе у нас случилось, — бодрым голосом сказал Степан Петрович. — Мы потеряли твоего начальника, Радика Ивановича Назимова.

— Мне очень жаль, — тихо сказала Наташа, с напряжением ожидая, что будет дальше. Зачем они ее вообще пригласили?

— Всем нам жаль. Замечательный был работник, руководитель, такие кадры подобрал… Одна ты чего стоишь. Я тут посмотрел последнюю сводку по твоему магазину — чудеса, да и только. Жаль, жаль… Но что поделаешь, он ушел, а нам жить, решать свои проблемы.

«Чудеса, да и только» могло означать что угодно. И успех, и намек на попытку провернуть какую-то аферу. На всякий случай Наташа сказала:

— Вы, наверное, знаете, что Радик отстранил меня от работы. Я вообще хотела сегодня или завтра прийти и забрать свою трудовую книжку.

— Это нам известно, — кивнул Шеваров. — Знаем о ваших сложных отношениях, о причинах, так сказать, размолвки.

— Причина как раз и не в наших отношениях, а в других людях. Наши, чисто рабочие отношения были очень хорошими, — решительно сказала Наташа, понемногу осваиваясь в компании руководителей большого бизнеса. — Я не обиделась на Радика за то, что отстранил меня от работы.

Нигилист внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Аркадий Семенович тоже молчал.

— И об этом знаем, — вздохнул Шеваров. — Да что мы все вокруг да около. Ты, наверное, сидишь и думаешь, чего они от меня хотят, ведь так, а? Признавайся.

— Так…