Опасная любовь - Николай Новиков (1995)

— Вот и прекрасно, — сказал мнимый Олег. — Передай привет своей красивой жене. И думай о ней, когда в голову придет какая-нибудь безрассудная мысль. Все. Отбой.

— Сволочь, — пробормотал Аристарх, положив трубку.

— Что он сказал, Арик, я ничего не поняла.

— Привет тебе передал, — сказал Аристарх. Он запрыгнул под одеяло, крепко прижал к себе горячее тело любимой женщины. — Ну их к черту, Ирка, давай будем радоваться жизни!

— Давай, — мигом согласилась Ирина.

53

Серое утро забрезжило за окном. Петр Яковлевич Нигилист поднялся с кресла, потянулся.

— Ну вот и все, — сказал он себе.

Но радости не было в его душе. И даже простого удовлетворения не чувствовалось. Теперь никто не помешает ему стать генеральным директором «Сингапура». Перепуганный Уральцев звонил ночью, бормотал, что главная надежда концерна — он, Петр Яковлевич Нигилист. Да, это так. Это и раньше было так. Если вам, дебилы, для того, чтобы понять это, нужны многочисленные убийства — получите их! Но кто же виноват в том, что лишь таким способом можно утвердить очевидное?

Он рассчитался за свой позор, за оскорбление, нанесенное ему. Но радости в душе не было.

Наташа… Теперь ничто не мешает заняться ее возвращением. Он не успокоится до тех пор, пока она не будет рядом. Петр Яковлевич подошел к окну, долго смотрел на тихий в этот предутренний час город. Не слишком ли поздно? Для него — нет. Он любит ее, только ее, это единственная женщина, которая волнует его. Наташа!

Теперь пришло время тех, кто мешает ему соединиться с нею. Они откажутся от этой невообразимо прекрасной женщины. Или — будут уничтожены. Он давно уже думает об этом. Месяц-другой-третий потерпит, пока идет следствие, пока он под колпаком. А потом — пусть только попробует кто-либо встать на его пути!

На пути к Наташе.

Он будет уничтожен.

Капитан Савельев усмехнулся и сказал:

— Повезло тебе, Мезенцев. Нашли ножичек, которым проткнули твою жену, и владельца его нашли. Вот теперь я верю, что ты не убивал.

— Вы считаете — повезло? — спросил Сергей. В его усталом голосе чувствовалась откровенная неприязнь.

— А ты сам так не считаешь? — удивился капитан.

— Нет. Я понял, что у нас не только плохие телевизоры и плохие стоматологи, но еще и плохие следователи. Это страшно. Телевизор можно купить японский, зубы вставить у платного врача, а вот следователя не выбирают. Попадешь в руки подлецу — и все.

— Выбирай выражения, Мезенцев! Не то останешься здесь еще на пару недель, а то и больше. Оскорбление при исполнении, знаешь такую присказку?

— Это не оскорбление, а констатация факта. И не надо мне угрожать, капитан. Лучше попробуйте доказать, хотя бы самому себе, что вы не подлец. Что не пытались совершить два преступления сразу: отдать под суд невиновного человека и оставить на свободе убийцу! — Выдержка изменила Сергею, он уже кричал в лицо Савельеву. — Попробуйте понять, каково это — не совершая никаких преступлений, уважая закон и веря, что «моя милиция меня бережет», попасть к вам в лапы и терпеть оскорбления! И видеть, что никому не нужна справедливость, главное — поставить галочку, мол, раскрыли, а там — хоть трава не расти!

Капитан побагровел, стукнул кулаком по столу, приподнимаясь со стула, но передумал вставать.

— Ты на меня не ори, — хмуро сказал он. — Следователи у нас плохие? А почему они должны быть хорошими? Ты знаешь, какая у меня зарплата? А какая нагрузка? Ни днем, ни ночью покоя нет. Бывает, к жене только придвинешься, а тебе звонят: выезжай, обнаружили труп. А начальство? Один дурак сменяет другого. И преступники совсем обнаглели, прямо на допросе говорят: будешь гнуть свое, твоей жене и детям не поздоровится. И такие случаи были, не один, не два! Я тебя, Мезенцев, могу понять, а ты меня понимаешь?

— Зачем тогда работаете следователем? Идите торговать в коммерческую палатку.