Опасная любовь - Николай Новиков (1995)

— Пятьсот. Долларов, — повторила Наташа. — И ты думаешь, что я не заслужила таких денег, да? Послушай, Арик, ну почему, если предлагают тридцать тысяч рублей в месяц, это мало, плохо, но с другой стороны — нормально, а если пятьсот тысяч, это и плохо и ненормально? Андрей тоже в общем-то не возражал, пока не узнал, сколько мне собираются платить.

— Понимаешь, — осторожно начал Аристарх, — дело в том, что такие деньги пока еще и президент не получает. И если их предлагают очень красивой девушке, то либо потому, что она специалист мирового класса в этой области, либо…

— Проститутка, ты это хочешь сказать, Арик? Ох, ну ты прямо как Андрей. Вот я обоим вам и докажу, что ошибаетесь. Сперва я сомневалась, а теперь точно знаю — пойду и докажу. Сделаю самый лучший магазин в Москве. Чем там Ирка занимается? Дай-ка ей трубку, расскажу про магазин, а то от мужиков никакой поддержки не добьешься.

— Она сейчас в ванной, — соврал Аристарх, понимая, что жены у Наташи нет. И не было сегодня. — Я вот по какому поводу звоню. Что-то мы давно не встречались, может, заглянете в гости как-нибудь в выходные? Посидим, поговорим.

— Да надо бы, — вздохнула Наташа. — И правда, сидим по своим норам, как… барсуки все равно. В одном городе живем, а виделись в последний раз аж на Рождество. Ну вот я разберусь с этими делами магазинными, и встретимся обязательно.

— Договорились. Ну ладно, не буду мешать вам, решайте свои жизненно важные вопросы. Пока, Наташа. Привет Андрею. — И Аристарх положил трубку.

Ну и где она может быть? Уже не только раздражение, но и тревога переполняли душу Аристарха.

Минут десять он сидел в кресле, тупо глядя на телефонный аппарат, пока резкий, неожиданный звонок в дверь не заставил его вздрогнуть и вскочить на ноги.

Ирка небрежно бросила роскошный букет на пылесос, который в свободное от работы время исполнял роль пуфика в прихожей, и крепко обняла Аристарха, всем телом прижимаясь к нему.

— Арик, я тебя люблю! — воскликнула она.

Тесную прихожую наполнил запах спиртного и дорогих духов, такими пользовалась Шура Ланкина и на такие у Аристарха не было денег. Огромные красные розы, свежие, будто минуту назад срезанные с куста, почему-то не пахли.

— Ты где была? — хмуро спросил Аристарх.

— Задержалась после спектакля, меня пригласили в ресторан. Ой, как там здорово было, ты себе представить не можешь. Помоги мне раздеться, а потом я тебе все расскажу.

— Могла бы позвонить, предупредить. Я тут сижу, не знаю, что и подумать. Время уже позднее, а тебя нет и нет.

— Я не знала, что меня пригласят, а потом ты как раз ехал домой, а когда ты приехал, я не позвонила потому, что сама ехала домой. Ну, не сердись, Арик.

— Да ну тебя! — сердито сказал Аристарх и, оторвавшись от Ирины, побрел на кухню.

— Ты ревнуешь, дорогой? Ты любишь меня, да? — пробормотала вслед ему жена, стаскивая куртку.

Аристарх сел за стол, уперся взглядом в чахлые розочки. Они и раньше-то были не самыми красивыми, а теперь, в сравнении с букетом, лежавшим на пылесосе в прихожей, и вовсе казались не розами, а жалкими бедными родственниками роз. Он торопливо сунул цветы на подоконник, туда же поставил шампанское и синий картонный кубик с флакончиком духов, задернул занавеску.

Теперь нужно было решить, как вести себя. Точнее говоря, какую роль сыграть — сурового мужа, способного решительно пресечь легкомысленное поведение жены; сторонника эмансипации, допускающего, что женщина, тем более актриса или студентка театрального вуза, имеет право задержаться после спектакля, посидеть с кем-то в ресторане; или современного, уверенного в себе мужчину, который и мысли не допускает, что женщина может изменить ему, а посему даже внимания не обращает на то, что жена где-то задерживается.