Верь мне и жди - Ольга Тартынская (2009)

Что изменится, если я увижу вас? Может, из чувства самосохранения я до конца не верила в измену? Словом, я задалась целью все выяснить, найти ее, узнать о ней все! Эта идея-фикс, возможно, спасла мне тогда жизнь.

Я с нетерпением ждала возвращения Марины, чтобы все разузнать с ее помощью. Почему-то я была уверена, что скрипачка непременно окажется моей союзницей в этом деле. Лида видела, что со мной творится неладное, но не знала, как подступиться, чем помочь. Я молчала. Я бросила пить, потому что анестезия не срабатывала, требовалось иное средство. Я находилась в исступлении, в нервной лихорадке, как писали в девятнадцатом веке. Помочь мне мог только ты, твоя любовь, подлинная, не показная…

И чтобы перенести эту адскую душевную муку, я развила бешеную деятельность. Находясь в постоянном нервном возбуждении, я всю энергию перенесла в действие.

Началось с того, что позвонила Марина. Она была в Москве уже неделю, приходила в себя, адаптировалась. Вспомнила про меня, будто почувствовала, что я жду ее звонка.

— Мне нужно с вами поговорить! — с ходу заявила я.

— Что-нибудь случилось? — произнесла Марина свою коронную фразу.

— Нет… Да… Вы можете сегодня встретиться со мной?

Марина могла. Я подгоняла ее:

— Через час?

— Нет. Лучше вечером, — неуверенно ответила скрипачка.

— А пораньше? — настаивала я. — Ну, через два часа?

— Хорошо, — сдалась она.

Мы договорились встретиться на Гоголевском бульваре. Я не высидела дома и вышла за полчаса до назначенного срока. Прогулялась по весеннему бульвару под жарким майским солнцем и поняла, что уже несколько месяцев не живу, ничего не вижу вокруг, одержимая своим горем. А люди живут, гуляют, радуются весне, приближению лета.

Марина тоже пришла немного раньше назначенного срока. Подойдя ко мне и поздоровавшись, она сказала:

— Вы перенесли грипп? Я слышала, в Москве все болели…

— Нет… Да… — рассеянно ответила я. Это хуже гриппа, подумала тотчас.

— Неважно выглядите, постарели за эти полгода. — Как всегда, Марина не отличалась тактом.

— Да? — уставилась я на нее, с трудом понимая, что она говорит.

Мы ходили по бульвару до памятника Гоголю и обратно. Сидеть я не могла и сразу отвергла предложение Марины зайти в кафе.

— О чем вы хотели поговорить? — приступила к делу скрипачка.

Я молчала, не зная, с чего начать. Страшно было произнести то, что еще не имело плоти и жизненной силы. Мне чудилось, как только я облеку свои подозрения и предчувствия в слова, они тотчас реализуются. Конечно, это самообман, любимый, но мне надо было чем-то жить…

— Помогите мне, — начала я.

— Чем? — с готовностью откликнулась Марина. Она смотрела на меня так, будто прекрасно понимала, что происходит.

— Я хочу заняться собой после долгой болезни, — неожиданно выпалила я. — К возвращению Коли хочу привести себя в порядок. — Почему-то я так и не смогла сказать правду.

Марина с недоумением посмотрела на меня:

— Чем я могу помочь?

— Составить мне компанию, походить в салоны, на фитнес, в бассейн. Ну не знаю, куда еще ходят? Я оплачу! Одной как-то…

Марина подумала и согласилась:

— Хорошо. У меня сейчас как раз образовалось свободное время.

Мы обсудили план действий, прикинули график, договорились поездить по магазинам на Марининой машине, чтобы купить все необходимое для занятий. Стали прощаться. Тут она произнесла:

— Вы молодец, держитесь. Так и надо.

Я остолбенела.

— О чем это вы? — спросила с замиранием сердца.

— У вас нет причины тревожиться, — продолжила Марина с нарочитой бодростью. — Все мужчины в определенном возрасте способны на виражи. Седина в бороду, бес в ребро — известная истина. Главное — не делать далеко идущих выводов и резких движений.