Верь мне и жди - Ольга Тартынская (2009)

Ты позвонил на другой день уже из поезда. Я чуть трубку не уронила.

— Хельга, ну никак не мог заехать, просто зарез со временем! — звенел в трубке твой возбужденный голос.

Я подавленно молчала, и ты добавил:

— Ну не дуйся! — И связь оборвалась.

Я открыла гардеробную комнату и не обнаружила там твоей походной сумки. Пока я танцевала, ты, видимо, заехал домой и собрал вещи. Сам, без моей помощи. В ванной на привычном месте не было зубной щетки и бритвы. Я в бессилии опустилась на паркет…

Два дня я не выходила из дома, Марина одна ездила на занятия. Любимый, еще одно признание: я обшарила твой письменный стол в поисках каких-нибудь данных о фестивале. Я хотела знать место, где он проходит. Должны же быть программа, приглашения, буклеты? Ничего не найдя, я не удержалась и достала пачку писем, смутивших меня тогда, давно… Это были письма от матери, помеченные 1987 годом. Вспомнив, как я изводила себя, подумала, что ревность — это своего рода помешательство. Не увидеть, что конверты старые, что отправлены из Смоленска! Да ты же не столь глуп, чтобы держать дома компрометирующие документы.

В Интернете я тоже не нашла никакой информации о фестивале. Его устраивала общественная организация. Я подумала, что это не твой уровень; значит, тебя привлекла идея или…

Решение созрело к третьему дню. Я должна поехать втайне от тебя в вологодские леса и посмотреть на все своими глазами. Может, теплилась надежда, ее нет, это плод моего вольного, ревнивого воображения? Как с этими письмами. Но как узнать, где проходит фестиваль? И как сделать, чтобы никто, а в первую очередь ты, не узнал о моей поездке?

Позвонила Марина спросить, когда же мы встретимся в фитнес-центре.

— Заезжайте за мной сегодня, — предложила я.

Я так погрузилась в свои переживания, что не помнила ничего. Забыла форму для тренировки и купальные принадлежности. Пришлось ограничиться массажем. Марина с тревогой посматривала на меня, когда я лихорадочно собиралась домой после занятий.

— Николай уехал? — еще одна ее коронная фраза.

— Да.

Мы вышли на улицу.

— Ну что, по кофейку? — предложила Марина.

— Нет, лучше погуляем по бульвару.

Марина тоже изучила меня и без труда догадалась, что происходит со мной.

— Может, вам теперь же поехать на Мальдивы? — посоветовала она.

— Мальдивы? Чушь! — Я даже остановилась.

Спохватившись, сбавила тон, однако решительно взглянула в глаза спутнице и спросила:

— Марина, вы знаете, где проходит фестиваль? Как туда ехать?

— Зачем?

— Хочу поехать туда! — Я смотрела на нее со злостью: ну что тут непонятного?

Марина двинулась дальше.

— Вы хорошо подумали? — спросила она, помолчав. — Возможно, потом нельзя будет ничего изменить.

— Да, я подумала! Три дня думала. Так вы скажете?

Марина пожала плечами:

— То, что я знаю: на поезде до Вологды, там их встречает автобус, часа два везет до деревни Колоколуша. Они, кажется, живут в лесу, в палатках. Это постоянный лагерь поклонников славянской мифологии, он называется «Святояр».

— Это секта? — испугалась я, вспомнив книжки и распечатки, которыми ты зачитывался.

— Да нет, просто увлеченные люди. Знаете, есть всякие такие сообщества, клубы по интересам: толкиенисты, например. Они тоже, кстати, собираются в лесу и дерутся на мечах. Есть еще «Радуга», да мало ли.

— Игры взрослых людей, — мрачно прокомментировала я.

— Ну да, что-то в этом роде, — усмехнулась Марина. — Фестиваль организовала Ассоциация славянской истории и культуры.

— А почему вы не поехали? — спросила я.

— Нас не приглашали. Николая как мэтра попросили возглавить жюри.

— А он сам не поет?

Марина пожала плечами:

— Не знаю, я ведь там ни разу не была.

— Если бы пел, поехал бы с группой, наверное, — вслух размышляла я, забыв о своей всегдашней сдержанности с Мариной.