Наследники - Голдинг Уильям (2000)

Он пошел вперед по тропе. Здесь было больше простора меж деревьев, и на этом просторе много кустов. Вскоре они вышли на прогалину, которой еще до своей смерти завладело огромное дерево, прогалина эта подступала почти вплоть к реке, а скелет дерева все еще торжественно высился над нею. Вьюнок совсем его одолел, цепкие, узловатые плети опутывали дряхлый ствол и доползали до самой верхушки, где еще совсем недавно на раскидистых ветвях было целое гнездилище густой и зеленой листвы. Грибы тоже тучнели, широкие пластины, напитанные дождевой водой, и студенистые бугры помельче, красные и желтые, так что дряхлое дерево теперь превращалось в труху и белесую слизь. Нил насобирала еды для Лику, и Лок тоже выковыривал пальцами бледные личинки. Мал дожидался, покуда они кончат. Он уже не дрожал всем телом, но порой судорожно корчился. После каждого приступа судорог он налегал на палицу и даже понемногу сползал по ней все ниже.

Теперь уши людей улавливали новый звук, это был шум, столь неумолчный и всепроникающий, что не было нужды напоминать друг другу, откуда он. За прогалиной начинался крутой подъем, каменистый и бесплодный, в редких местах утыканный низкорослыми деревцами; здесь обнажался костяк земли, гладкие серые каменные суставы. За подъемом, в межгорье, была долина, и оттуда река низвергалась вниз могучим водопадом с высоты вдвое выше самого высокого дерева. Люди молча прислушивались к отдаленному реву воды. Потом они переглянулись, стали смеяться и болтать. Лок объяснил Лику:

– Сегодня ты будешь спать у падающей воды. Ведь она не ушла. Ты помнишь?

– Я вижу внутри головы воду и пещеру.

Лок любовно погладил ствол мертвого дерева, а Мал сразу повел их наверх. Теперь, в радости, они постепенно стали замечать, что он слаб, но еще не понимали до конца, сколь тяжек его недуг. Мал подымал ноги, как бы выволакивая их из трясины, и ноги эти уже не были сообразительными. Они выбирали, куда ступить, бестолково, будто кто другой растаскивал их вкривь и вкось, так что Малу приходилось все время подпираться палицей. Люди позади с легкостью повторяли всякое его движение, от избытка здоровья им не терпелось идти вперед. Усердствуя в подражании, они любовно и помимо воли передразнивали его усилия. Когда он горбился и задыхался, они пыхтели тоже, сутулились, и ноги их нарочито теряли сообразительность. Они петляли по крутизне меж серых глыб и каменных мослов, а потом деревья остались позади, и они вышли на обнаженный склон.

Здесь Мал остановился и закашлялся, и они поняли, что надо дать ему передохнуть. Лок взял Лику за руку:

– Гляди!

Склон подымался к долине, а впереди громоздилась гора. Слева склон обрывался, и там утес нависал над рекой. На реке был остров, который так круто вздымался кверху, будто встал на дыбы и одним концом упирается в водопад. Река низвергалась по обоим бокам острова потоком, здесь узким, но поодаль широким и могучим; а куда она низвергалась, никто не мог видеть за брызгами и летучей дымной пеленой. На острове росли деревья и густой кустарник, но конец его, вздыбленный наперекор водопаду, был будто застлан густым туманом, и река по бокам только слабо поблескивала.

Мал тронулся дальше. К истоку водопада вели два пути, один извилисто уходил вправо и подымался меж скал. Хотя так идти было бы легче для Мала, он пренебрег этим путем, видимо, потому, что больше всего жаждал поскорей добраться до места и обрести покой. Он решительно повернул влево. Здесь изредка попадались кустики, которые помогали удержаться на гриве утеса, и, когда они пробирались поверху, Лику опять заговорила с Локом. Шум водопада вылущил жизнь из ее слов и оставил лишь вялую шелуху.

– Хочу есть.

Лок ударил себя в грудь. Он закричал громко, чтоб слышали все люди:

– Я вижу, как Лок находит дерево, где густо сидят почки…

– Ешь, Лику.