Последняя жемчужина - Лия Флеминг (2017)

Грета тщательно вычистила и выгладила каждый предмет своего туалета. Ее шерстяное пальто и серое платье с накрахмаленным воротничком были безупречны. Благодаря стараниям Тома ботинки блестели как зеркало, а вязаные перчатки были как следует заштопаны. В ее сшитый из старого ковра саквояж были уложены чулки, сорочки и щетка, но свою жемчужину, как и советовал мистер Блейк, она оставила дома. Довольная своим благопристойным видом, она прошла знакомыми улицами Йорка, пешком пересекла реку по мосту и направилась к высоким зданиям нагорного квартала Маунт, богатые дома с отполированными до блеска ступенями крылец которого уступами поднимались над городом.

Процветающее семейство Блейков проживало в усадьбе Маунт-Вернон, чей парадный вход был предназначен для посетителей, но не для прислуги, так что Грета прошла к заднему входу и позвонила в дверь. Ей открыла служанка в сарафане.

– Вы новенькая? – спросила она, оглядев Грету с головы до ног. – Проходите.

Вслед за девушкой Грета поднялась по черной лестнице в холл.

– Подождите здесь. И вот что, тут принято обращаться друг к другу по именам, не по фамилиям. Насколько мне известно, вас зовут Маргарет.

– Грета…

– Нет, Маргарет. А я, кстати, Пейшенс.

Она подвела Грету к двери утренней гостиной[9]. Грета немного помедлила, желая поправить волосы, но здесь не было зеркал. Дрожащей рукой она постучала и была призвана предстать перед хозяйкой дома.

Высокая и державшаяся очень прямо, Серенити Блейк стояла у окна. На ней было светло-серое платье с широким крахмальным воротником, ее голова была покрыта простым чепцом, завязанным под подбородком. Стянутые назад и туго скрученные на затылке волосы придавали ее красивому лицу суровое выражение.

– Маргарет Кастелло, мой муж отзывался о тебе как о честной работнице, преданной усопшему работодателю, и единственной опоре твоей овдовевшей матери. Это так?

– Да, мэм, – ответила Грета, делая реверанс.

– В этом доме мы не кланяемся никому, кроме Творца. Говорим мы по-простому. Наше «да» значит «да», наше «нет» значит «нет». Ты увидишь, что живем мы скромно. Мы не тратим деньги на безделушки, поскольку их можно употребить на помощь тем, кто в ней нуждается. Мы едим простую пищу, носим простую одежду и почитаем воскресенье. Мы не признаем Друзьями тех, кто стал мирским, обретя богатство. Я ценю практические навыки, а за твой труд мы предоставим тебе жилье и питание, выделим полдня для посещения твоей матери, а еще ты будешь получать небольшую плату.

Она подошла ближе, чтобы осмотреть Грету своими черными как уголь глазами.

– От тебя также требуется скромное поведение, следует работать молча, почитать воскресенье, как это делаем мы, починять и стирать белье и участвовать во всех благотворительных мероприятиях. Тебе все понятно?

Сглотнув ком в горле, Грета кивнула.

– Сейчас мы проживаем здесь вдвоем с мужем, но когда вернутся мои сыновья из колледжа и школы-интерната, несомненно, значительно прибавится стирки, ведь свои вещи энергичные мальчики умудряются быстро перепачкать. Это также будет твоей обязанностью. Какими умениями ты обладаешь?

– Я умею штопать и менять воротнички и манжеты, перешивать одежду, вышивать, гофрировать кружева… Этому меня научили монахини. И еще я умею нанизывать жемчуг на нить.

– Довольно. Покажи свои руки.

Сняв перчатки, Грета протянула руки для осмотра.

– Хорошо, у тебя руки человека, привычного к труду, и пальцы швеи. В этом доме нет нужды в вычурных вышивках, но простыни истираются и требуют починки, воротники тоже. Мы преуспеваем потому, что приветствуем бережливость во всем.

Как такое замечательное лицо с красиво изогнутыми бровями, густыми ресницами и пухлыми губами может быть столь строгим и даже суровым? Грета ощущала власть этих глаз, что, вперившись в нее, как будто читали ее мысли. Она не выдержала взгляда этой женщины.