Последняя жемчужина - Лия Флеминг (2017)

Грета швырнула в нее ботинок, но Китти успела юркнуть за дверь.

– Промазала!

Грета открыла рот, войдя в здание Общества изобразительных искусств, в его Большой выставочный зал под сводчатой крышей. Зал был битком набит посетителями, рассматривавшими картины, которыми были увешаны стены, кивая и улыбаясь у одних и галопом проносясь мимо других. Здесь было как внутри Кафедрального собора, только шумно. Грете казалось, что все глазеют на ее простенькое платье и соломенную шляпку, закрепленную на макушке.

Эбен не замечал ее нервозности, так как его внимание было приковано к большому полотну кисти Бёрн-Джонса. Его явно пленяла прекрасная девушка с рыжими волосами до пояса.

– Не правда ли, она прелестна? – спросил он, оборачиваясь к ней.

Грете было неловко смотреть на двойника своей сестры, ведь женщина была почти нага. Улыбнувшись, она кивнула и прошла дальше. Она увидела ту сторону жизни Йорка, о которой прежде не имела никакого представления. Всем этим людям явно нечем было заняться, кроме как прохаживаться здесь, рассматривая картины. Иные полотна казались ей грубыми и безвкусными, на других были изображены изысканные пейзажи неизвестных ей мест. Ее внимание привлекли кое-какие красивые рисунки и портреты, выполненные пером. Сюжеты некоторых творений прерафаэлитов были, по ее мнению, чрезмерно интимными, но Христос с фонарем в руках на картине «Светоч мира» Холмана Ханта тронул ее до слез.

– Я так и подумал, что это вы, – прошептал кто-то у нее за спиной.

Резко обернувшись, она увидела перед собой высокого молодого человека с густой черной бородой.

– Прошу прощения… – произнесла она и покачала головой.

Она не узнала ни этого голоса, ни его владельца, пока он не улыбнулся. Тогда она сразу поняла, кто перед ней.

– Эдмунд Блейк?

Она заметила, что он пришел сюда с группой ярко одетых молодых людей. Она обернулась к своему спутнику и, краснея, представила мужчин друг другу.

– Сэр, это Эдмунд Блейк, сын моего предыдущего нанимателя. Мистер Блейк, это мистер Слингер, владелец «Магазина жемчуга».

Все ли она сказала как надо?

Эбен кивнул:

– А, сын Эразма Блейка! Как поживает ваш отец? В последнее время он не появлялся в моем магазине.

– По правде говоря, даже не знаю, – сказал Эдмунд, поднимая руку с трубкой. – Я учусь в Лондоне. Боюсь, маме это не очень нравится. Ну а Маргарет выглядит великолепно. Я не знал, что вы этим интересуетесь, – произнес он, глядя на нее.

– Да нет, я… то есть… Это была идея мистера Слингера – прийти сюда и увидеть все своими глазами. Сейчас я работаю у него.

А что еще она могла сказать? Эдмунд, будучи юношей, выглядел взрослым и совсем не напоминал прилежного ученика, вынужденного сидеть в своей комнате и все делать под надзором матери.

– Надеюсь, ваши родители здоровы.

– К сожалению, паршивую овцу изгнали из добропорядочного стада Друзей. А Хэймер еще учится в школе-интернате. Мы с ним иногда видимся. А вы как поживаете? Я часто думал, что с вами случилось после той вспышки гнева матери, когда она вас уволила за то, что сбивали меня с пути истинного… Всего-то за аттракционы на ярмарке, – пояснил он Эбену. – Эта несчастная девушка, естественно, ни в чем не была повинна, но мать должна была кого-нибудь наказать за мой бунт.

Эбен никак не отреагировал на услышанное.

– Мисс Костелло учится набирать жемчуг на нить, – сообщил он. – Мы расширяем ее кругозор, знакомим с миром искусства. Пойдемте, Маргарет, нам еще многое нужно посмотреть, а скоро уже будут подавать чай.

Поболтать с Эдмундом, который поднял брови, удивляясь ее покорности, ей больше не удалось, так как она тут же была уведена от его оживленной компании.

– Рад был снова вас увидеть. Берегите себя, – сказал он ей на прощанье.

– И вы тоже, – пробормотала она.