Татьяна Петровна в засаленной куртке со сломанной молнией и пришитыми вместо нее разнокалиберными пуговицами, резиновых сапогах, платке, держа под руку Геннадия Степановича, уверенно вошла в помещение офиса.

— Здравствуйте. Это, что, у нас в районе открыли новый магазинчик, — спросил небритый, в любимой и единственной заячьей шапке, с хорошим запахом перегара от налитой на старую куртку водки, Бережнов.

Комната, в которой они оказались, видимо, была приемной. Только кого, когда и зачем здесь принимали — непонятно. Немытые много сезонов окна, пыль, вчерашние окурки, дешевая, местами сломанная мебель — привлекательная точка для проведения многомиллионных сделок!

Из другой комнаты, в которой стояли, как выяснилось позже, два очень старых, но мощных компьютера, вышел тот, худощавый, который приехал на немецком джипе.

— Что Вам угодно, господа? — лениво спросил он.

Татьяна Петровна залепетала:

— Да мы гуляли с мужем с утра.

Молодой человек понимающе кивнул. Понимаю. Но вы не по адресу. Ваш объект — чуть дальше за углом.

— Да, нет, Вы не так нас поняли, мы думали, может, магазинчик распродаж из дорогих бутиков открылся. Название у вас, вон какое, «голдин леди». Это что значит — золотая леди?

Молодой человек наморщился.

— Это вы, господа, чересчур загнули, где вы тут золото видите?

Из комнаты с компьютерами вышел господин средних лет.

— Что здесь происходит?

Татьяна Петровна залепетала:

— Мы думали, магазин новый открыли…

Господин зарычал:

— Где здесь магазин? Освободите помещение, или полицию вызову!

— Нет, нет, полиции не надо. Мы уходим, — испуганно бормотал Геннадий Степанович.

Неожиданно завизжала Татьяна Петровна:

— Ой, нога, не могу, пальцы давит!

Она запрыгала на одной ноге, оглядываясь по сторонам маленькой приемной в поисках стула. Она увидела в углу табуретку производства знаменитой шведской фирмы, допрыгала до мебельного шедевра, села на табуретку и рухнула на пол. Это было уже серьезно. Таня кричала:

— Гена, помоги мне, наконец, сними этот дурацкий сапог. И, вообще, я всю задницу разбила! Ну и табуретки у них! — она сделала паузу и отвратительно завыла. — Помогите, мне, люди добрые!

Геннадий, не размышляя о последствиях, ринулся в комнату с компьютерами, одной рукой вытолкал большое офисное кресло к ногам Татьяны Петровны.

— Помоги мне сесть, вернее, сначала встать!

Она сидела практически на полу, на маленькой груде досочек, продолжала что-то бормотать и размахивать левой рукой, на которую были натянуты две старые варежки и намотан шарфик, возможно, местами проеденный молью. Геннадий размахивал правой рукой, которая в районе кисти была забинтована грязным бинтом.

Необходимо заметить, что в приемной офиса «Голдин леди» все это время находилась, теперь уже, наверняка, секретарша, по документам Жанна Ивановна Зайцева. Она невозмутимо красила сначала глаза, губы, затем начала делать маникюр. Она уютно сидела за овальным большим столом на новом кожаном офисном кресле.

Обессилевший, вспотевший Геннадий Степанович, со слезами на глазах обратился к мужской части сотрудников фирмы:

— Ребята, помогите, я, того, отблагодарю.

Сотрудники безмолвно удалились в свой кабинет.

Геннадий Степанович кричал в неплотно прикрытую дверь:

— А то, видишь — рука, того, нарыв, никак не проходит, говорят — резать надо!

Татьяна Петровна закричала из своего угла:

— Не дам его резать!

Следуя документам, сотрудники фирмы «Голдин леди» в лице исполнительного директора Михаила Федоровича Розанова (тот, который помоложе, на немецком внедорожнике) и финансового директора Валентина Дмитриевича Задольского (тот, который на тюнингованной иномарке), опять вышли из комнаты, в которой стояли компьютеры.

— Ну и что делать прикажешь? Геннадий Степанович засуетился.