Желтый бриллиант - Тамара Перова (2017)

— Когда Киевский университет стали эвакуировать, фашисты уже бомбили пригороды, Петр нас вывез на развалюхе-полуторке. Сам он, Петька… — и Семен Семенович рассказал жуткую историю детства и юности Петра. — Мы ехали из города без дороги, по ухабам, кругом воронки от бомб, нас ни одна пуля не коснулась, бомбы летели мимо. Петр смеялся: «Я заговоренный, меня ни одна пуля не достанет, надо только батянино богатство вернуть!» Под бомбами, на волосок от смерти, а он думал о «батянином» богатстве! Наш университет эвакуировали в Новосибирск, я там женился, сыночек родился. Я закончил два последних курса, получил диплом и пошел на фронт — в разведроту. Я хорошо знал немецкий, ночью ползал на линию фронта, подключал наушники, слушал фашистов, переводил и докладывал ротному командиру. Один раз провод порвался, так я его зубами зажал, видишь, губы кривые. Но ток в телефоне — слабый, я вернулся, все доложил на бумаге лейтенанту и — в госпиталь. Потом вернулся на фронт, сам уже лейтенант, Орден Красной Звезды получил.

А Петька колесил по фронтам, боеприпасы на передовую возил, лез напролом. И, правда, ни одного ранения, ни царапины. Заговоренный! Мы перписывались, договорились встретиться в Киеве на Владимирской Горке. В 44-м я получил от жены из Новосибирска «треугольник». Она писала, что умер мой отец от сердечного приступа. В последний год он сильно мерз, в доме холодно, дров не хватало. А кругом — тайга. Вслед за ним, от воспаления легких — наш сынок, потом — моя мама обморозила ноги и через полгода — тоже.

На глазах Семена Семеновича блестели слезы.

— Жена уехала в Москву, к своей тетке. Тетя Клава жила в переулке, около Андроникова монастыря вместе с маленькой пятилетней дочкой, в одной небольшой комнате. Мужа у нее не было. Тетя Клава сильно болела. Моя жена ухаживала за ней и за ее дочкой Верочкой. Все трое были изможденные, худые и голодные. Продовольственные карточки им не полагались.

А мы встретились с Петькой! Как договаривались, в Киеве, у Владимирской Горки, и сразу махнули в Москву. Ему некуда было возвращаться, от всего хутора одна печная труба осталась.

Семен Семенович долго молчал, попил воды.

— Коль, ты извини, я все о себе, как-то занесло. Петр, он был хороший мужик, самостоятельный. Сразу устроился водителем на автобазу ГУВД Москвы. Это ему наш сосед подсказал, он там работал, опергруппу возил. Петька — фронтовик, с наградами, сразу стал возить начальника МУРа, общежитие дали.

— А, Вы, Семен Семенович?

— А я сюда, к вам, младшим преподавателем. Потом, в 50-е, поступил в аспирантуру и так далее. Тетя Клава умерла, а Верочку мы удочерили.

А про Петьку, этот начальник МУРа и надоумил Петьку пойти в Высшую школу милиции, здорово ему помог. Очень Петька умел услужить там, где надо. Петька получил высшее образование, работал в следственной группе, — я не очень в этом разбираюсь. Он всегда был на хорошем счету. Он умеет нравиться начальству — простой, надежный, лишнего слова не скажет. Петр, позже, Академию МВД с отличием закончил, где начальствующий состав готовят. Его дальше, в адъюнктуру звали, он отказался: «Не нужна мне ваша "кандидатка"!» Он сам мне говорил: «Я в центральный аппарат пойду, в Министерство. Мне надо батянины деньги у коммунистов забрать». Ненавидит их всю жизнь, а сам в КПСС, тогда еще ВКП(б) называлась, на фронте вступил. Мне объяснял: «На фронте легче, раз воюешь против фашиста — обязательно в партию возьмут».

Семен Семенович замолчал.

— Ладно, Коля, мне пора, уже поздно.

— Подождите, очень прошу! А как они с Марианной Гавриловной поженились? Она, по-моему, совсем другая?

Семен Семенович вздохнул, еще попил воды.