Незнакомец - Портиа Коста

Следующим блюдом была обычная жареная курица, но поданная с удивительный фантазийным салатом. Вместе с нарезанными салатными листьями, чего можно было ожидать, Клодия увидела и распробовала кусочки сушеных помидоров, травы из горшочков, что стояли у нее на подоконнике, и сухарики, которые Пол, должно быть, сделал сам, потому что среди ее запасов таких не было.

– Изумительно! – сказала она, с наслаждением отправив в рот последнюю вилку салата. – Где, бога ради, ты научился так готовить? – И сообразив вдруг, что сказала, поспешно извинилась: – Прости, ты, наверное, не знаешь, да? – Взяв бутылку, она наполнила бокалы вином, созданным будто специально чтобы дополнить вкус салата и курицы.

– Боюсь, не знаю, – ответил Пол, на мгновение наморщив лоб, – хоть я и пытался… надеялся, что что-нибудь вспомнится, пока буду работать, но ничего не всплыло. Инстинктивно знаю, что делать, но даже представления не имею, откуда мне это известно.

– Не волнуйся, – бодро проговорила Мелоди. – Конечный результат сногсшибательный, а «где» и «как», уверена, очень скоро вернутся. Я просто знаю!

– Спасибо, – отозвался Пол, улыбнулся и, протянув руку, потрепал ее по руке. – Надеюсь, ты права. – Он виновато посмотрел на них. – Боюсь, десерта нет. Моя кулинарная память, судя по всему, на пудинг не распространяется.

– В меня бы все равно больше ничего не влезло, – сказала Клодия. – У нас есть все основания гордиться тобой, Пол. Должна признаться, я эгоистично надеюсь, что память вернется к тебе не так скоро. Тогда ты сможешь остаться здесь и быть моим поваром. – Заливший шею и щеки жар не имел никакого отношения к еде и вину. – Среди прочего.

Мелоди усмехнулась, а Пол, надо отдать должное, тоже покраснел.

– Ну, чем теперь займемся? – спросила Клодия, переводя взгляд с одного гостя на другого и чувствуя, как он вина по телу разливается приятное тепло. Она нисколько не захмелела, но восхитительное шардоне любезно сгладило некоторые неловкие моменты. Преобладающим чувством было предвкушение, не беспокойство. – Давайте пойдем в патио и посмотрим на звезды, – предложила она и, поднявшись с места, взяла бокал.

Все трое направились к дверям в патио, но по дороге Клодия вдруг заметила блокнот, который держала под рукой на кухне, чтобы записывать всякие памятки и названия музыкальных композиций, звучавших по радио, когда она готовила. Открытый блокнот лежал на стойке, и верхняя страница была исписана незнакомым почерком. Прочитав написанное, она вначале растрогалась, а потом призадумалась.

Вверху шел список кулинарных ингредиентов, определенно тех, что использовал Пол и которые теперь требовалось возместить. Но где-то на середине страницы карандаш запнулся и подпрыгнул, словно писавшего внезапно осенила какая-то мысль и он ухватился за нее, пока она не выскользнула из его памяти.

Единственное, с чем Клодия могла сравнить быстрые, похожие на стенографические, каракули, – это давно позабытые алгебраические примеры, которые она сто лет назад решала в школе. А с ее склонностью скорее к гуманитарным, чем к точным наукам, фрагменты, которые она смогла разобрать, ей совершенно ни о чем не говорили. Просто набор букв и цифр, дробей и целых чисел; чисел, возведенных в квадрат и другие степени. Все это выглядело незаконченным, но кто знает? В математике Клодия была не сильна. Она скорее разобралась бы в иероглифах.

– Пол… что это? – Она протянула блокнот.

– Мозговой штурм, – смущенно ответил он. Внезапно Пол замкнулся, и она не поняла, то ли он напуган, то ли злится.

– Зачем? – не унималась она, и ее страхи и сомнения тоже всплыли на поверхность. Что он затеял?

– Я не знаю, – пробормотал Пол, забирая у нее блокнот и вглядываясь в свои записи. – Какая-то стряпня. Просто пришло из ниоткуда, и мне показалось важным записать, пока оно снова не исчезло. Не представляю, что это, но в ту минуту как будто знал, что делаю. Сейчас это кажется мне бессмыслицей.