Рожденная заново - Мари Фишер (1994)

Послышалась музыка и открылся занавес. Все семь манекенщиц одна за другой вышли на сцену. Раздались аплодисменты, и девушки, почти танцуя, двинулись по сцене. Они улыбались, зная, как восхитительно выглядят в своих мини-шортах и ярких корсажах.

Юлия, которая только что едва могла сделать один шаг, почувствовала, как с каждой секундой начинает освобождаться от всех своих страхов. Ей казалось, что вся ее прежняя жизнь вела к этой цели — выйти на сцену. Она уже справилась с волнением, и сияющая улыбка на ее лице была не искусственной, а шла из глубины души. Юлия чувствовала себя счастливой.

Это возвышенное чувство удерживалось у нее и после — когда она переодевалась в дневные платья. Переодевались манекенщицы очень осторожно, чтобы не испачкать макияжем платье и не испортить искусно сделанные прически. Юлия нетерпеливо давала поправить себе волосы и попудрить нос, но она буквально сгорала от желания поскорее снова появиться на сцене.

Показ моделей продолжался почти два часа. Была продемонстрирована вся коллекция: пляжные костюмы, шорты, брюки, жакеты, юбки, блузки, коктейльные платья и, наконец, изысканные вечерние туалеты. Манекенщицы появлялись на сцене в различном составе, то по одной, то маленькими группками, то все вместе. Ни одно, даже самое маленькое происшествие не помешало ходу показа. Для Юлии никогда в жизни время не летело так быстро.

И вот наступил момент, когда она должна была появиться на сцене одна, одетая в сказочно красивое свадебное платье.

Маркуард не стал помогать ей при этом переодевании. Он просто подправил юбку, хотя в этом и не было никакой необходимости.

— А теперь, пожалуйста, ничего не делайте, — напомнил он, — никакой мимики, никаких движений и никаких танцевальных па, пожалуйста! Просто ведите себя так, как будто публика — это ваш жених.

— Да, да, я знаю, — кивнула Юлия, так как она уже неоднократно слышала это.

Ей зачесали волосы назад, прикрепили сверху миртовый венок, кто-то вложил ей в руку букет цветов и расправил шлейф.

Когда занавес раздвинулся, ей навстречу понеслись одобрительные возгласы и аплодисменты, которые переросли в настоящую овацию. Зрители встали, восторженно приветствуя ее. Среди зрителей в зале она мельком успела заметить высокого, светловолосого молодого человека в темном костюме, который бурно аплодировал ей.

Юлия чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Ее приподнятое настроение сохранялось и после показа, когда манекенщицы шумно переговаривались и поздравляли друг друга. Радость Юлии не могли омрачить даже такие замечания, как «тоже мне премудрость! В свадебном платье у каждой будет успех!» Она объяснила это ничем другим, как просто завистью.

Маркуард совершенно неожиданно обнял ее и расцеловал в обе щеки; в его глазах заблестели слезы.

Доктор Хаген по-отечески похлопал ее по плечу.

— Хорошая работа, Юлия!

То, что Элвира Хаген вообще не сказала ничего, совсем не удивило Юлию. Элвира, казалось, была очень занята тем, чтобы просмотреть каждую вещь из коллекции и определить, не появилось ли дефектов после демонстрации, а затем развесить все на стойки с вешалками. Ей помогала в этом Илз-Лорэ. На следующий день должен был состояться еще один специальный показ для потенциальных заказчиков.

Юлия и этот показ провела без единого огреха. Несмотря на то, что она совершенно не выспалась и у нее от усталости болели все мышцы, она, сияющая и окрыленная, проходила по сцене туда и обратно, останавливаясь, когда заказчики хотели внимательно рассмотреть модель или даже наощупь проверить ткань, из которой сшито это платье. Юлия терпеливо сносила все, не моргнув и глазом.

Когда день закончился, у нее было такое приподнятое настроение, что, возвращаясь домой, она почти бежала.

Дома отец, увидев ее в таком взволнованном состоянии, заварил ей валерьяновый чай.

— Ты перевозбудилась и тебе надо бы отдохнуть.