Образ мсье Дюшана с окровавленным ножом в руках поблек перед моим внутренним взором. Намерение до конца дней придерживаться вегетарианской диеты начало ослабевать. Вид спагетти, слегка приправленных томатным соусом, поколебал мои давешние планы еще сильнее.

– Проблема в том, – изрек я, отыскав в макаронных дебрях крохотный помидорчик и насадив его на вилку, – что я не могу эту женщину найти. Все, что мне о ней известно, – имя и неверный телефонный номер.

Я надкусил помидорчик. Сок брызнул мне в рот, напомнив о свежих и сочных губах Изабель. Поковырявшись немного в пасте, я отодвинул тарелку.

Натан, продолжая уписывать ягнячьи ребрышки, сочувственно кивнул:

– Да, это серьезное затруднение. Но как ты ее упустил? Рассказывай все по порядку.

– Началось все с того, что я отправился выпить кофе в кафе «Флор». Мой любимый столик на втором этаже был занят, – начал я и, не упустив ни одной детали, поведал ему свою печальную повесть.

Натан ни разу не перебил меня. Умение слушать относилось к числу его профессиональных качеств. Я рассказал о своих надеждах и разочарованиях, о волнах эмоций, то возносивших меня к небесам, то низвергавших в пропасть. Когда я описывал сумасшедшую русскую старуху, Натан засмеялся. Узнав подробности о мнимой Изабель и ее подруге Натали, он заказал сыр. Когда я сообщил, что официанты в кафе «Флор» были настолько бессердечны, что вышвырнули меня на улицу, Натан попросил принести две чашки эспрессо.

Было без десяти десять. Музыканты уже приехали и перед концертом пропускали в баре по рюмочке.

Мне казалось, я развернул перед Натаном картину всей своей жизни, а не только одного, пусть даже судьбоносного дня. Бутылка красного вина опустела.

– Такие дела, Натан, – завершил я свой рассказ. – Ты видишь человека, который может стать счастливейшим или несчастнейшим из смертных. И этому человеку необходим твой совет.

Натан не спешил с ответом.

– Да-а, – протянул он после долгой паузы и повторил: – Да-а. – После этого он погрузился в молчание, потирая подбородок; создавалось впечатление, что Натан тщательно подбирает слова, опасаясь задеть меня слишком резким или неточным выражением. – История, конечно, увлекательная, – изрек он наконец. – Можно сказать, захватывающая. – Натан отхлебнул кофе и, словно набравшись решимости, отставил в сторону маленькую белую чашечку. – Не хотелось бы спускать тебя с небес на землю, Антуан, но давай взглянем на ситуацию трезво. Ты гоняешься за призраком. За видением, которое не имеет ничего общего с реальностью. Ну или почти ничего общего. – Натан сложил ладони домиком. – А гоняться за призраками – совершенно бессмысленное занятие. Ничего не выйдет!

Я метнул в него возмущенный взгляд. Неужели мой друг настолько туп, что ровным счетом ничего не понял?

– Что ты несешь, Натан?! Ты что, не веришь в любовь? Или, может, ты начисто лишен воображения?

– Антуан, – мягко произнес Натан. Избегая моих огненных взоров, он опустил голову, прядь темных волос упала ему на лоб. – Я знаю тебя не первый год. Мы друзья. Надеюсь, против этого ты возражать не будешь. И если я вижу, что у тебя едет крыша, мой долг – честно сказать тебе об этом. – Глядя, как я молча пожимаю плечами, он продолжил: – В психологии есть такое понятие: «утрата чувства реальности». Именно это происходит с тобой. Ты оказался во власти так называемой идеи фикс. Мне известны люди, для которых подобная ситуация заканчивалась психушкой. Ты хочешь, чтобы у твоей истории был такой финал? Твоя проблема в том, что ты проглотил слишком много романов. Очнись, мой друг. Книги – это одно, а жизнь – совсем другое.

– Никакого чувства реальности я не терял, – хмуро отчеканил я. – Напротив. Я наконец-то ощущаю полноту жизни. Прежде я не испытывал таких сильных чувств, как в последние несколько часов. И нечего смотреть на меня, точно на душевнобольного, и сыпать своими терминами. Мне нужен друг, а не доктор.