Отражение звезды - Марина Преображенская (1997)

Прежде чем Леночка вернулась в Москву, прошло не менее трех с половиной недель. Две с половиной — на выздоровление и неделя — на осмотр достопримечательностей. Они с Марком помахали ручкой уплывающему к отеческим берегам теплоходу с синей ватерлинией и загорелыми пассажирами на борту. Все палубы были усеяны людьми, которые вышли поглядеть на героиню путешествия. Только о Леночке и шла речь за чашечкой кофе, за бутылочкой коньяка, за пулькой в тесном кругу, за бильярдным столом…

Сам капитан — отец незадачливого охотника — подарил Леночке огромного высушенного крокодила и маленький перстенек с аквамарином. А мать мальчика долго утирала слезы, уткнувшись в тонкое болезненно острое плечо Леночки.

— Ты можешь приехать к нам в любой день, в любой час, в любое мгновение, — говорила она и предлагала Леночке гарант их вечного родства — ключ от их дома. Леночка улыбалась, отказывалась, неумело гладила женщину по растрепавшимся волосам и глядела на виновато поникший затылок мальца.

— Ну что вы. Все уже позади, — произнесла она фразу, которую слышала не однажды, и с сомнением покачала головой. Пока человек жив, не дано ему знать, что позади и что впереди. До самой смерти — сплошная неизвестность.

* * *

Как-то воскресным утром, проснувшись от странного барабанного боя, Леночка вдруг почувствовала необъяснимое волнение. Легкая дрожь под тонким трикотажем сорочки пробежала по ее телу. Мусульмане спешили на молитву. Леночка подошла к окну, откинула тонкую занавеску, повернула ручку, приподнимая жалюзи, и вдохнула пыльный прогретый воздух.

В Москве уже весна… «При-хо-дит вре-мя, птицы с юга прилетают. Грозовые тучи та-ают. И не до сна», — промурлыкала она, все еще пытаясь унять дрожь и не понимая причины, породившей ее.

— Марк? — окликнула Леночка, услышав за дверью чьи-то осторожные шаги.

— Да, — Марк приоткрыл дверь и, точно птичка, одним черным блестящим глазом заглянул в комнату.

Леночка улыбнулась. Эти недели проявили то, что, может быть, никогда в жизни она не смогла бы распознать в Марке: его участливость, заботу, внимание. Было все, кроме той невообразимой близости. Кроме того мучительного счастья единения, которое мог ей подарить лишь один Андрей. — Марк, какое сегодня число?

— Число? — Он рассмеялся, хлопнул в ладоши, и, словно по мановению волшебной палочки, в комнату внесли огромную корзину цветов. — Восьмое марта.

— Восьмое? — Леночкино безмятежное существование мгновенно превратилось в ничто. — Восьмое?

Улицы опустели, затаились перед взрывом наводняющего их многолюдья.

— Господи! Марк… — Она умоляюще взглянула ему в лицо. — Мне нужно позвонить. В этом отеле есть телефон? Мне очень нужно позвонить…

Дрожащими пальцами Леночка набирала номер Натальи. Московский код не срабатывал. Она снова набирала и повторяла про себя: «Я не люблю его. Он мне не нужен. Я только спрошу у Наташи, искал ли…» Наконец-то получилось! Осторожно, боясь спугнуть удачу, Леночка прикасалась к бесшумным клавишам аппарата. «Три, восемь, один», — бормотала она и с ощущением тихой победы вслушалась в тонкое дребезжание вызова.

— Алло. — Голос Наташи был рядом — так близко, что Леночке показалось, это какая-то шутка. Она сейчас выглянет за дверь кабинки и увидит ее распахнутые светлые глазищи.

— Алло! Наташечка!

— Ленка! Ты в Москве?

— Нет, в Стамбуле… — Повисла пауза. Леночка пыталась справиться с сердцебиением, Наташа переваривала информацию.

Желтые стены здания, стоящего напротив, показались Леночке стенами из песка. Дунет ветерок, и они рассыплются. Песочный замок… Прошла еще одна секунда молчания и еще одна, и еще. Леночка забеспокоилась, что тишина какая-то неживая.

— Алло! — закричала она и тут же с другого конца отозвалось эхо:

— Алло-алло! Я слушаю! Только не говори, что ты все еще в больнице! Как чувствуешь себя?