Мой единственный - Джил МакНейл (2006)

Мак придумал, как нам встретиться в этот уик-энд. Он забирает Дейзи с Альфи в пятницу, отвозит их домой в субботу после обеда, а остаток выходных проводит у нас. Не могу удержаться от того, чтобы спросить, как его бывшая жена Лора отнесется к этому. Он говорит, что у них было очень мирное расставание, по ее инициативе. Сейчас она проходит курс гомеопатии, она давно этого хотела, но Мак всегда смеялся над этим. А еще она встретила замечательного мужчину, Троя, специалиста по травам, который ходит в сандалиях круглый год, даже зимой. Мак считает, что он полный придурок, но детям он нравится.

По всей видимости, Лора и Трой в пятницу вечером хотят пойти на лекцию по выращиванию живых изгородей, хотя, мне кажется, Мак все это выдумал, но в целом все складывается хорошо. И если мне когда-нибудь понадобятся хотя бы самые маленькие дозы белладонны, он знает, где можно достать. Мне очень спокойно становится на душе оттого, что на заднем плане не будет маячить бывшая жена, особенно бывшая жена, изучающая живые изгороди.

Сегодня школа Чарли идет на службу в церковь, как всегда раз в семестр. Чарли дуется: говорит, что он — язычник. Я предлагаю ему вместо этого остаться в школе и сделать домашнее задание по математике, и он говорит, что, пожалуй, все-таки пойдет. Мы идем в церковь; она крошечная, древняя, расположена в конце улицы и окружена полями, которые недавние дожди превратили в болото. Чарли встает в огромную лужу сразу, как только выбирается из машины. Я, как могу, вытираю его салфетками, но все равно он выглядит так, как будто по дороге в школу принимал участие в соревнованиях по гребле через грязь. Выходит солнце, и окрестности становятся похожими на описания природы в романах Томаса Гарди. В такие минуты я особенно остро ощущаю прелесть жизни в деревне: все такое красивое, и вечное, и умиротворенное. За исключением грязи.

Миссис Хэррисон-Блэк сегодня взяла на себя функции церковного старосты: стоит у дверей и напоминает всем, что нужно вытереть ноги. Дети рассаживаются на передних скамьях и начинают ерзать. Родители расположились на задних рядах, и мне удалось сесть с Кейт и Роджером, которому Сэлли велела не выпускать Вильяма из виду, потому что тот сегодня утром добрался до коробки из-под печенья и съел целую упаковку шоколадных драже со слабительным эффектом, пока никто не видел. Без сомнения, его хорошо видно: он лупит по голове впереди сидящего мальчика своей книгой с гимнами. Мисс Пайк не обращает внимания, она то ли заснула, то ли молится. Роджер усиленно применяет уничтожительные взгляды, но все напрасно. В конце концов ему приходится на цыпочках пройти вперед, вытащить Вильяма с места и вывести за дверь прежде, чем тот успеет вызвать у своего соседа необратимое сотрясение мозга.

Мы притихли в ожидании запрещенных шлепков из-за дверей, но, к счастью, Роджер предпочел «разумный, но твердый подход» и вскоре возвращается, держа Вильяма за руку, и тот выглядит немного успокоившимся. Он садится рядом с нами и начинает раскачивать ногами, чуть-чуть не доставая скамейки впереди. Появляется викарий и довольно бодро начинает современную, настроенную на детей, службу. Он спрашивает, что происходит, когда мы кладем зерно в землю, дети в ответ молчат, пока один маленький мальчик не поднимает руку и не говорит: «Из бобового зернышка вырастает длинный ствол». Я так понимаю, он надеется, что дальше последует продолжение «Джека и бобового зернышка». Очень спокойно викарий говорит: «Ну, похоже. Но я имел в виду, что из маленького желудя могучий дуб вырасти может», и все дети хором выдыхают: «О-о-о!»