Мне не забыть - Елена Свиридова (1997)

Юрген Грасс неторопливо ехал по улицам Бремена на своем новом темно-синем «Фольксвагене». Машина катилась легко и бесшумно по старинным кварталам вольного ганзейского города, мимо старых домиков с черепичными крышами, чистеньких тротуаров, украшенных цветниками. Светлые, чуть заметно тронутые сединой волосы мягкими волнами обрамляли его бледное худое лицо, большие голубые глаза выдавали скрытую печаль. Он выехал на Мартиништрассе, не спеша обогнул центр Бремена, любуясь красотой утопающего в золотой осени родного города, где повсюду шло веселое народное гулянье. Уличные музыканты в ярких костюмах играли старинные немецкие мелодии, молодежь танцевала на Базарной плошали, юноши и девушки обнимались, улыбаясь и заглядывая друг другу в глаза. Фраймаркт, древний национальный праздник, был в самом разгаре, и по традиции весь город буквально «стоял на голове». Легкий дымок исходил от жаровен, наполняя город ароматами печеных сосисок и диковинных пряностей, пенилось и искрилось в кружках золотистое крепкое пиво, повсюду раздавались песни и смех… Знакомые с детства картины родного города наполняли душу Юргена глубокой нежностью и какой-то еле уловимой щемящей тоской. Посреди всего этого неистового веселья величественно и строго, как вечность, возвышался собор святого Петра, с детства манивший Юргена тайнами сокровищ своих «свинцовых подвалов»… Но сейчас вид собора вызвал у него совсем другие мысли…

— «Прежде чем покинуть город, вымети лестницы собора святого Петра», — сказала мама на прощанье. Отец рассмеялся и добавил, что чем больше ступеней он сумеет вымести, тем скорее познакомит родителей с будущей невесткой… Юрген ощутил внезапную боль в душе, от этой шутки, но, стараясь не показывать виду, почтительно простился с родителями и быстро направился к машине… Разве мог он рассказать все отцу и матери? Да, он до сих пор не женат, а ему скоро тридцать два! И угораздило же их вспомнить дурацкий бременский обычай! Он живо представил себе, что все холостяки города, которым перевалило за тридцать, собираются вместе с вениками и швабрами и, толкая друг друга, ищут несуществующий мусор на сверкающих чистотой лестницах. Вот кто-то первым заметил на ступеньках опавший листок, все бросились за ним, размахивая своими орудиями труда. Юргена немного развеселила представившаяся ему картина, он нажал на газ и покатил быстрее в направлении автобана, ведущего за пределы города.

Он ехал, тихонько напевая старинную мелодию, которую играли музыканты на площади, и чувство горького одиночества все больше наполняло его… «А ведь во всем виновата Россия — подумал он с грустью, не в силах отогнать нахлынувшие воспоминания, — и надо же было поехать туда… Все с тех пор не так…»