Семья - Тони Парсонс (2009)

— Меган! — едва слышно произнес Рори, кривясь от нестерпимой боли, но с явным торжеством в голосе. — Наконец-то ты вспомнила… ой-ой-ой!.. карате! С чего бы это?

Кэт в отчаянии смотрела на Меган, изо всех сил сжимая свой живот и беспомощно хватая ртом воздух. И, не спуская свою дочь с рук, Меган сосредоточила внимание на сестре.

— Наконец-то пришла моя очередь тебе помогать, Кэт.

И на заднем сиденье машины Рори Меган приняла у своей сестры здорового крепкого мальчика.

Каким-то непонятным образом на больничной койке хватило места всем троим.

Кэт с маленьким Отисом на руках и Рори, который прилег тут же и легонько поддерживал рукой головку своего сына. Волосики на голове ребенка были похожи на пух из птичьего крыла.

Кэт потрогала щечку сына, и он повернул к ней личико в поисках молока, и тепла, и любви, и жизни.

Его ничего не видящие глазки, беззубый ротик, миниатюрные пальчики на ручках и ножках, его ритмичное дыхание и способность беззаботно засыпать — все это стало для его счастливых родителей неисчерпаемым источником удивления и восторга.

Гордость Кэт не имела границ — она даже забыла про послеродовую усталость, радость заглушала боль, а любовь — эта невероятная любовь, которая каким-то удивительным образом вспыхнула у нее внутри, — заступила собой все прежние страхи и сомнения.

К ней приходили посетители. Вот пришел Джек Джуэлл с Ханной, своей новой женой. Вот пришел Джейк, сын Рори. Они приносили цветы, сладости и одежду, которая по сравнению с Отисом казалась огромной. А потом к ней заглянула Меган, и две сестры взяли друг друга за руки и весело рассмеялись, а потом немножко всплакнули и признались друг другу в любви — впервые в жизни, и решили, что Отис когда-нибудь непременно станет грозой женских сердец.

Потом из полицейского отделения на Боу-стрит пришли Паоло, Джессика и маленькая Вей, и Джессика подержала Отиса на своих руках и восхитилась его красотой, а потом немножко его покачала, словно являлась крупным специалистом в этих вопросах (что, в сущности, было истинной правдой).

Джессика рассказала, что полицейские проявили чудеса понимания и отпустили мать с предупреждением, и даже Грязный Дэйв каким-то образом избежал серьезного наказания — ввиду особых обстоятельств, так как наркотики использовались в медицинских целях.

Кэт то и дело бросала взгляды на дверь, но одного посетителя так и не дождалась.

Ее мать так и не пришла в больницу, чтобы взглянуть на своего единственного внука, и на какое-то мгновение Кэт вновь ощутила себя одиннадцатилетней девочкой, в сердце которой зияла незаживающая рана. Но это длилось всего лишь мгновение, а потом Кэт решила, что сама возьмет и отнесет сына к бабушке.

Она скажет Оливии: «Посмотри, твой ребенок дал жизнь другому ребенку». И даже если мать не увидит в этом чуда и не испытает никакой радости, Кэт не будет держать на нее обиды, а только пожалеет ее.

Кэт посмотрела на своего сына, такого красивого и совершенного, и на мужчину рядом с ней — мужчину, который пытался устроиться как-нибудь так, чтобы не сидеть на заднице, и подумала, что эту забавную рану он получил, защищая их двоих от нападения хулигана, и тут же поняла, что обязана ему жизнью.

Тут к ней на кровать присел Паоло с двумя маленькими девочками на руках, Вей и Поппи, и обе стали торжественно разглядывать это странное существо, которое было гораздо меньше их самих. А потом его тронула за плечо Меган.

— Тебя ждет Джессика, — сказала она, забирая Поппи у него из рук. — В коридоре.

Паоло сперва ничего не понял, а потом кивнул, взял Вей за ручку и вывел из палаты. Джессика ждала его напротив двери.

— Ты еще не догадался? — спросила она.

Паоло посмотрел на жену, все еще одетую в праздничное платье и с конфетти, застрявшими в волосах, и у него не возникло ни малейших представлений, о чем он должен был догадаться. Разве на сегодня мало приключений?