Семья - Тони Парсонс (2009)

Голова у него слишком большая. Пальцы как ниточки. Глаза без век, ничего не видят, или, может быть, видят все. Меган и Джессика дружно рассмеялись — от восторга и неверия. Взглянув на сестру, Меган ощутила глубокую благодарность за ее любовь и великодушие, и за то, что она пришла сюда в этот важный момент и держит ее за руку. Джессика казалась почти такой же потрясенной и тронутой, как и сама Меган. Как будто, подумала Меган, ребенок принадлежит им обеим.

Меган еще раз взглянула на туманный силуэт на экране и ощутила такую близость к нему, какой никогда не испытывала к другим людям. Ребенок был частью ее плоти и крови — и одновременно абсолютно самостоятельным существом. Он казался знакомым ей, как собственное лицо, — и одновременно каким-то сверхъестественным, вроде ангела с небес. Всего лишь черно-белое смазанное изображение на экране — и все. Врач, наверное, проводит такие обследования по несколько раз в день. И тем не менее от взгляда на это изображение внутри у Меган поднялись такие чувства, о существовании которых она раньше и не догадывалась.

И пусть сосед снизу включает музыку слишком громко. И пусть наступят дни, когда Джессика не сможет сидеть с ее ребенком. И пусть материнство окажется в тысячу раз труднее, чем Меган может себе вообразить. Но при виде этого туманного силуэта на экране беспокойство отступало на задний план. Как можно серьезно беспокоиться о какой-то там музыке или бессонных ночах, когда на твоих глазах совершается чудо?

После процедуры Меган выдали черный снимок большеголового младенца. Первую фотографию ее ребенка, этого маленького незнакомца. Кроме того, определили дату родов. Этот день показался ей до смешного далеким, почти бессмысленным и нереальным, как будто из календаря его выбрали наугад. Но она точно знала, что он когда-нибудь наступит.

И еще Меган знала, что после этого у нее начнется новая жизнь.

Джессика и Паоло посоветовались с доктором и решили попробовать искусственное оплодотворение.

Поход к доктору привел Паоло в шок: во-первых, из-за цены, которая исчислялась в тысячах, а, во-вторых, из-за маленькой вероятности успеха (самый оптимистичный прогноз — один из трех, и это в лучшем случае). А, в-третьих, его привело в шок известие, что времени на раздумья у них почти не осталось.

— Но ей всего тридцать два года! — сказал он доктору.

— Да, — согласился доктор. — Но в женщине каждый месяц созревает всего одна яйцеклетка. А после тридцати пяти лет наступает выраженное снижение ее продуктивности. Лучше начинать прежде, чем вы станете слишком старыми для этого. Кто знает, сколько циклов вам потребуется для получения результата?

По дороге домой Джессика сказала:

— Я хочу это сделать! Мне нет дела, где ты достанешь деньги. Мне нет дела, сколько раз нам придется повторять попытку. Я хочу — и все!

— А что говорит твоя сестра?

— Меган?

— Она считает искусственное оплодотворение стоящим делом?

— Об этом я еще с ней не говорила. У нее сейчас своих забот хватает. Я не хочу волновать ее раньше времени и пугать тем, что не смогу сидеть с ее младенцем. То есть, ты понимаешь, в том случае, если процедура сработает.

Таким образом, они решились пойти на искусственное оплодотворение. Врач порекомендовал им ехать в частную клинику в Эссексе, где показатели результативности были самыми высокими в мире. И Паоло не стал возражать, потому что для Джессики он готов был пойти на все. То есть почти на все. И когда вечером они поднялись в спальню, он сказал:

— Только я не позволю этому ребенку нас разлучить, Джесс!

— Что?

— Раньше я никогда не жаловался. И впредь не собираюсь. Все эти анализы, консультации, сообщения о том, что мне пора ехать домой тебя трахать, потому что у тебя овуляция. Все это я терплю спокойно. Ты хочешь искусственное оплодотворение? Пожалуйста. Только я не хочу, чтобы оно нас разлучило.

— А почему оно должно нас разлучить?