Охота на бабочку - Аркадий Трифонов (2003)

3

Потрясение было огромное, на всю жизнь. Но все, случившееся всего за каких-нибудь три минуты в школьной раздевалке, меркло перед тем, что пришлось испытать Насте в последующие дни. Школу будоражило в течение двух недель. Настя все это время продолжала ходить на занятия как ни в чем не бывало. Девчонки из ее класса ни о чем не спрашивали, но старались держаться от Насти подальше. А их красноречивые взгляды и перешептывания за ее спиной говорили о многом. Учителя словно не замечали Настю и не вызывали к доске. Парни из старших классов теперь смотрели на нее с особым интересом, ухмылялись и отпускали в ее адрес недвусмысленные выражения. Несколько раз в школу вызывали родителей, ей и тому парню устраивали очные ставки в кабинете директора, беседовали также с глазу на глаз, стараясь вытянуть при этом все подробности. И это было самое ужасное. Настоящий кошмар.

Школьное начальство и учителя сразу попытались замять дело, как говорится, «спустить на тормозах». Школа была в городе на хорошем счету, поэтому до широкой огласки и следствия не дошло, решили все закончить полюбовно, с примирением сторон. Ведь на случившееся можно было посмотреть и по-другому. А что, если Настя сама спровоцировала парня на ЭТО?.. Ходит в коротких юбках — а классная уже делала ей замечания, и не раз. Красится, строит мальчикам глазки, была замечена на городской дискотеке… Может, парень и не виноват. То есть виноват, конечно, что поддался на провокацию, но все у них произошло по обоюдному согласию…

Больше всего Настя страдала, видя, как переживают случившееся с ней ее родители. Особенно было жалко маму.

Она любила своих родителей. Маму — скромную, красивую женщину; очень домашнюю и мягкую. Папу — умнейшего человека, компанейского, веселого и активного. Она унаследовала черты характера обоих, и на всю жизнь, видимо, остался в ней этот гремучий коктейль — сильной воли отца и нежности матери. Казалось, что она вся соткана из противоречий. Тихая и безобидная, с одной стороны, бойкая и находчивая — с другой. Логика в ней сочеталась с диким безрассудством. Она умела аргументированно отстаивать свою позицию, но, случалось, тупо спорила, не приводя никаких доводов.

И когда назначили совет пионерского отряда класса, на котором одноклассники собирались обсудить ее недостойное поведение, Настя решила: этому не бывать никогда. В тот день она не пошла в школу, сославшись на недомогание. Когда родители ушли на работу, включила музыку на полную громкость, взяла на кухне самый острый нож, включила воду в ванной комнате и там заперлась…

Видно, мама сердцем почувствовала что-то неладное, прибежала с работы, с помощью соседа удалось взломать дверь в ванную. Все дальнейшее происходило с Настей словно во сне. «Неотложка», горестные причитания матери, беспомощно опущенные плечи отца. Настю не забрали в больницу. Врач «скорой помощи» посоветовал соблюдать дома полный покой, ограничить общение с кем бы то ни было и обратиться к опытному психотерапевту. А спустя неделю Настя уже училась в другой школе.

4

И вновь потянулись для нее однообразные, серые будни: скучные школьные уроки, унылые перемены, занудные наставления взрослых.

«Не ходи в коротких юбочках!.. Сними серьги!.. Не дурачься, посмотри на себя в зеркало, на кого ты похожа!.. Не строй глазки мальчикам!.. У нас в семье нет большого достатка, поэтому думай об учебе!.. Не будешь хорошо учиться — станешь подметать улицы или мыть окна в порту!» — все это она слышала, начиная с детского сада. И в школе, и в семье было принято любыми способами подавлять врожденную сексуальность советской девочки, внушать ей мысль, что быть женственной — это плохо. Она имела право и обязанность стать скромной девушкой, хорошей хозяйкой, заботливой матерью, но сексуальной женщиной — ни в коем случае!..