Мое сокровище - Тереза Ромейн (2017)

Одрина тяжко вздохнула. Ее еще никогда не заносило так далеко от дома, по которому она очень скучала. И она никак не могла повлиять на ситуацию. И даже не могла отвлечься от гнетущих мыслей…

А впрочем… Поскольку здесь нет ее отца, никто не запретит ей пойти на кухню, где она сможет попрактиковаться в кулинарном искусстве.

– Миссис Бут… – обратилась Одрина к хозяйке, продолжавшей протирать столы в другом конце общего зала. – Миссис Бут, вы не позволите мне что-нибудь приготовить у вас на кухне? Например, хлеб к обеду… Или что-то вроде рождественского пирога…

Хозяйка выпрямилась и в изумлении уставилась на молодую леди.

– Почту за честь, но… Мне не хотелось бы, чтобы вы себя утруждали. К тому же сегодня воскресенье. – Женщина с явным сомнением смотрела на собеседницу.

– Но ведь нам и в воскресенье нужен хлеб, – возразила девушка. – Знаете, меня обучал на кухне главный повар моего отца, графа Аллингема. А если у меня ничего не получится, то я возмещу стоимость использованных продуктов.

Похоже, что упоминание звучного титула и намек на деньги окончательно развеяли сомнения хозяйки.

– Я буду польщена, миледи. Благодарю вас. Почему бы действительно не порадовать себя в Сочельник чем-нибудь вкусным? – Миссис Бут вновь присела в реверансе.

– В самом деле, почему бы и нет? – с улыбкой проговорила Одрина.

Миссис Бут сообщила, что за выпечку у нее, как правило, отвечала кухонная работница.

– Она и другие живут недалеко, но сегодня они вряд ли придут, потому что снега навалило чуть ли не до подбородка, – добавила хозяйка.

В словах об уровне выпавшего снега, конечно же, имелось преувеличение, но Одрина тем не менее утвердительно кивнула.

– В общем, для такого большого заведения рук явно недостаточно, – сказала девушка. – Сейчас я отнесу наверх свою посылку и сразу же спущусь на кухню.

Миссис Бут опять присела в реверансе.

– Как только Жанет закончит свою работу, она непременно поможет вам с выпечкой, миледи.

Подхватив сверток с подвязкой (ей неприятно было к нему прикасаться, хотя в нем находилась ее личная вещь), Одрина устремилась вверх по лестнице в свою комнату – в ту же самую, которую занимала во время своего первого визита в Йорк.

Камин уже почти потух, но, поворошив кочергой угли, Одрина все же сумела сжечь оберточную бумагу и записку Ллуэлина. Наблюдая, как огонь пожирал ужасные слова, обращая их в ничто, она испытывала некоторое облегчение. Хотя, конечно же, позабыть эти слова ей удастся не скоро…

Взглянув на подвязку, Одрина хотела и ее швырнуть в камин, но потом передумала и сунула в свой сундук. «В конце концов, это моя личная вещь, и нет ничего страшного в том, чтобы ее сохранить», – решила девушка.

Она вышла из комнаты и с силой захлопнула за собой дверь – словно это помогло бы ей забыть о неприятном утреннем сюрпризе. Осмотревшись, Одрина отправилась искать кухню. Насколько она понимала, та должна была находиться на первом этаже.

Уже внизу, когда Одрина в поисках кухни открывала дверь за дверью, до нее донесся смех – сначала мужской, потом женский. Миновав служебную лестницу, она обнаружила и кухню, и тех, кто смеялся.

Своим интерьером здешняя кухня немного походила на кухню в ее родном доме, откуда она еще в детстве была изгнана отцом. Вдоль стен тянулись полки с медной утварью, на которую падал свет, едва проникавший сквозь окна. В центре помещения находился большой деревянный стол, а возле него стояли смеющиеся Джилс и Китти.

Бесшумно войдя в кухню, Одрина заглянула им за плечи; казалось, эти двое что-то рассматривали.

– Это что, кабачок? – спросила Одрина, взирая на продолговатый зеленый овощ. – Вы его… пеленаете?

Джилс повернулся к ней с улыбкой:

– А-а, Одрина…

Судя по голосу, он был искренне рад ее видеть, и она не могла не улыбнуться в ответ. Впрочем, трудно было оставаться мрачной, глядя на этого крупного рыжеволосого парня с ямочками на щеках.