Как в первый раз - Дженнифер Доусон (2017)

– Я не разочарована! – пронзительно вскрикнула Пенелопа. Вскочив с дивана, она подхватила валявшиеся на полу туфли. – Я иду спать, а тебе, возможно, лучше пойти домой. – С этими словами она взлетела вверх по лестнице. Секундой позже грохнула дверь.

– Проклятье… – пробормотал Эван. – Что же теперь делать?

Пенелопа заперла дверь ванной, схватила полотенце и уселась на пол. О господи, что она наделала? Повела себя глупо и чересчур эмоционально. И в результате выдала слишком многое.

Эван не дурак, и он отлично все понял. Боже, как это унизительно! Теперь Эван решил, будто она расстроилась из-за того, что не смогла осуществить мечту какой-нибудь дурочки – стать любящей мамочкой, забеременев от футбольной звезды. И ведь она действительно ничуть не разочарована!

Пенелопа снова мысленно перечислила список причин, по которым счастлива, что не забеременела. Затем уткнулась лицом в полотенце – и слезы, которые она сдерживала весь день, хлынули потоком. Пенелопа начала всхлипывать, потом зарыдала. Так она не рыдала с той ночи, когда Эван ее бросил. И она все плакала и плакала, никак не могла остановиться. Не могла взять себя в руки.

Внезапно послышался стук в дверь.

Пенелопа подняла голову и заорала:

– Уходи, Эван! – Просто необходимо, чтобы он ушел. Чтобы оставил ее одну. Иначе ей так и не удастся овладеть собой.

– Нет, я не могу уйти, Пенелопа.

Она выругалась и снова уткнулась лицом в полотенце, чтобы приглушить рыдания, рвущиеся из груди.

– Я хочу, чтобы ты ушел! – закричала она. – Хочу остаться одна!

За дверью послышался вздох, а затем раздался громкий голос Эвана:

– Нет, ты этого не хочешь! Ты хочешь, чтобы я не видел тебя расстроенную, а это – разные вещи!

– Я не расстроена! – Она яростно утерла мокрые щеки.

– Тогда почему же ты плачешь?

Пенелопа тяжело вздохнула.

– Эван, пожалуйста, просто уйди. У меня был по-настоящему плохой день, и я хочу спать.

– Я не могу заставить тебя говорить, но одну не оставлю.

Пенелопа снова вздохнула. Сейчас ей требовался другой Эван. Тот, который исчезал, как только дела принимали неприятный оборот. Тот, который водил домой плейбоевских красоток, играл в «Иксбокс» и целыми днями пьянствовал. Такой бы Эван ушел. И даже не оглянулся бы. А этот, новый, отзывчивый и все понимающий… Такого Эвана она сейчас не могла выдержать.

Когда поток слез наконец-то иссяк, она сделала глубокий вдох, встала и умылась холодной водой. Затем капнула чем-то в глаза, наложила на лицо увлажняющий крем, почистила зубы, причесалась и надела халат, висевший на крючке за дверью. Снова взглянула в зеркало – и не увидела следов эмоционального взрыва. Но тяжелая боль по-прежнему сидела в груди.

Открыв дверь спальни, она увидела Эвана, сидевшего на кровати и смотревшего на нее настороженно. Горло перехватило, и она ничего не смогла сказать. Молча обошла кровать, легла, натянула одеяло до подбородка и повернулась на бок.

Эван тяжело вздохнул и встал.

Пенелопа затаила дыхание; она надеялась, что Эван сейчас уйдет – наконец-то можно будет остаться одной! – и в то же время боялась, что он тогда уже никогда не вернется. А он, должно быть, гадал, что случилось со здравомыслящей разумной женщиной.

Услышав, как он расстегивает ремень, Пенелопа поморщилась. И на подушку из уголка глаза выкатилась еще одна слезинка.

Тут зашуршала ткань, и что-то упало на пол. А секундой позже кровать скрипнула – Эван улегся.

Пенелопа насторожилась. В следующее мгновение Эван обнял ее одной рукой и поцеловал в висок. И было так приятно ощущать у себя за спиной его мускулистое тело, надежное и теплое. Прижимавшееся к ней так уютно, как не удавалось никому другому.

Пенелопа немного расслабилась, и он обнял ее покрепче. Потом прошептал ей на ухо:

– Я тоже хотел, чтобы ты забеременела, Пен.