Невезучая - Жанна Макгрегор (2018)

– Дайте мне минутку. Я не привыкла к этому.

Тяжело дыша, Алекс уткнулся лбом в подушку, лежавшую рядом с Клэр. Если бы он провел остаток жизни в таком положении, это была бы самая прекрасная пытка из возможных. Он ждал.

– Дорогая?

Он нашел ее губы. Ее поцелуй, сладкий и напряженный, отражал желания его тела.

– Не останавливайтесь.

Она выдохнула и обхватила мужа ногами.

Входя в Клэр снова и снова, Алекс почувствовал, как в нем нарастает желание. Ритмично двигаясь, он ощущал, как сильно сжимается плоть Клэр, словно не желая выпускать его из себя. Клэр приподнимала бедра всякий раз, когда он входил в нее. С последним толчком он медленно и сладостно кончил, ощущая, как удовольствие разливается по всему его телу, по всем клеткам.

Опустошенный и счастливый, Алекс лег рядом с Клэр. Они тяжело дышали, пытаясь успокоить ураган, порожденный их соитием. Алекс крепко поцеловал Клэр в губы, не отпуская ее, пока она не ответила ему на поцелуй. Затем, подняв голову, он провозгласил:

– Ты моя!

В комнате наступила тишина. Алекс обнял Клэр за плечи. Наклонившись, он два раза поцеловал ее. Встав и отдернув занавески, Алекс нашел салфетку и окунул ее в чашу, которая стояла на туалетном столике. Подойдя к кровати, он осторожно протер лицо Клэр. Она отпрянула.

– Дорогая.

Клэр с неохотой повернулась к нему. Алекс погладил ее по лицу, а потом принялся протирать все ее тело. Затем, бросив салфетку на пол, вернулся в постель. Он нежно обнял Клэр, прижал ее к себе и укрыл ее и себя одеялом.

Он потерся подбородком о макушку жены и мягко произнес:

– Спите. Я буду охранять вас всю ночь.

Клэр еле слышно прошептала:

– Вы тоже мой.

Прошло всего несколько секунд, а Клэр уже спала, тихо и ровно дыша.

Алекс не мог заснуть так же легко, как Клэр. Он не хотел думать о том, что произошло и как это теперь должно изменить их отношения, но у него все еще были вопросы, ответы на которые могла дать только Клэр.

Он не привык к тому, что в его постели спала женщина. Раньше он ложился и вставал тогда, когда хотел. Сегодня же все изменилось. Мысль о том, что он делит постель с Клэр, показалась ему приятной и привычной.

Несколько раз за ночь он просыпался от ее ласк. Она легко проводила ладонью по его груди, нежно поглаживая соски. Он чувствовал, что ему снова хочется овладеть Клэр, но не спешил. В каком-то забытьи Алекс занимался любовью с женой опять и опять.

Пришло утро, а Алекс все так же обнимал Клэр, с ужасом вспоминая выражение ее лица во время грозы. Она совсем потеряла голову от страха. Его присутствие успокоило ее, но что бы она делала, если бы его здесь не было?

А если бы гроза началась, когда она находилась в каком-нибудь общественном месте? Ее репутация была бы навеки испорчена. Даже тут, в Пемхилле, проклятие не давало ей покоя. Вполне возможно, что в поместье или в деревне могли судачить о том, что ее проклятие привело к пожару в амбаре. А если бы люди узнали о ее страхах, связанных с грозой, уже через несколько дней об этом стало бы известно в Лондоне. Высший свет с радостью начал бы обсуждать эту новость. Как он мог защитить свою жену от людей, которые хотели лишь очернить ее?

Неужели все, что он узнал ночью, было еще одной причиной, из-за которой она не пользовалась спросом на рынке невест? Женщина, спавшая в его постели, мало была похожа на дрожащую девушку в мужской одежде, которую он чуть не оглушил ночью.

Эти мысли не давали ему уснуть. Когда Лэнгем сказал ему, что Клэр очень хрупкая и нежная, он, должно быть, имел в виду ее боязнь грозы. Иначе он не мог объяснить слова герцога перед их свадьбой. Понимал ли ее дядя всю глубину страха Клэр? Может, он не рассказал Алексу все подробности, потому что боялся, что тот сбежит?