Иметь и удержать! - Джейн Грин (2005)

— Знаешь, я просыпаюсь по утрам, и иногда мне хочется ущипнуть себя, — смеется Элис. — Мне самой не верится, что я так счастлива.

— О Эли, это же так здорово. — Эмили крепко обнимает ее. — Я очень рада за тебя.

Они какое-то время сидят обнявшись, потом поднимаются.

— Пошли, — говорит Элис. — Посмотрим, чем там заняты мальчики.

* * *

В доме Гарри разводит огонь в камине, а Джо сидит за компьютером в своем кабинете.

— Джо, — шипит на него Элис с порога. — У нас же гости. Ты не можешь не исчезать и быть повежливей?

— Расслабься, Элис. Я просто проверяю свою почту. Сейчас спущусь.

Элис вздыхает и закрывает дверь. «Plus са change, plus c’est la meme chose», — думает она. Времена меняются, но все остается по-прежнему.

21

— С Рождеством! — Гарри пробегает рукой по взъерошенным волосам, заходя на кухню, где Элис смазывает маслом гигантскую индейку.

— Ранняя пташка? — ухмыляется Элис. — Я полагаю, все остальные спят глубоким сном.

— Эмили не в счет, а из вашей комнаты не доносится ни звука, — Гарри заглядывает через плечо Элис, — хотя должен признать, что я не особо долго прислушивался. А который час, кстати?

Элис жестом показывает на старые часы на кухонной стене.

— Десять минут восьмого. Почти рассвет. Похоже, это становится традицией, что мы с тобой первыми оказываемся на кухне.

Гарри улыбается, вспоминая Брайанден. Он зевает и садится, вытягивая ноги.

— Хочешь, я погуляю со Снупом?

Элис улыбается и качает головой, щедро посыпая индейку солью и перцем, а потом шпигуя ее беконом.

— Я уже погуляла с ним. Но все равно спасибо.

— Это ты меня называешь ранней пташкой? — смеется Гарри. — Во сколько же ты встала?

— Около шести.

— В шесть утра? Да это же еще ночь!

Когда мы жили в Лондоне, мне тоже так казалось, но здесь у меня столько дел. Я так занята, что мне катастрофически не хватает времени. Если я не буду вставать рано, я вообще ничего не успею.

— Кстати, чем тебе помочь?

Элис чуть было не произносит то, что всегда говорит в подобных случаях: «Нет, спасибо, я справлюсь», но вдруг ловит себя на том, что ей вовсе не хочется казаться суперженщиной.

— Знаешь, — говорит она, — сделай пока себе кофе, а потом почистишь картошку.

— Звучит заманчиво. Более мужской работы не придумаешь.

Элис пожимает плечами.

— Ты сам спросил. Впрочем, ты можешь почистить пастернак, если тебе это больше нравится. Или помочь мне с начинкой.

— А, начинка. — Гарри поднимает брови. — Это еще более мужское занятие.

— Ох-хо-хо. В этом доме мало работы для мужчин.

Гарри подходит к кофеварке, по пути забирая чашку Элис, чтобы налить кофе и ей. Он вглядывается в темноту за окном.

— Черт. Никакого снега. Даже не помню, когда в последний раз я встречал Рождество со снегом.

— Понимаю, — улыбается Элис. — Ты, наверное, думал, что здесь, в Коннектикуте, тебе больше повезет. Советую тебе двинуться дальше на север, в Вермонт хотя бы, там снег бывает чаще.

Гарри смеется.

— Представляешь, просыпаешься в Рождество на простыне снега. Хотя я и так себя чувствую как в нереальном мире.

Элис оборачивается к нему.

— Что ты имеешь в виду?

Гарри приступает к чистке картофеля.

— Ну, этот дом, другой континент. От этого веет такой романтикой, что кажется нереальным.

— Гарри, знаешь, я так рада, что ты это сказал. Именно так я себя чувствую каждый день, когда просыпаюсь, но, похоже, никто меня не понимает.

— Послушай, я ведь в душе сельский парень. И понимаю тебя, как никто другой. Но со снегом я просто представил себе уморительную картинку.

Элис смеется.

— Да, — говорит она. — Я все поняла.

— Элис? А что мне делать с кожурой?

— Просто сбрось в корзину для мусора.

— А ты не используешь ее в качестве компоста?