Зита и Гита - Владимир Яцкевич, Владимир Андреев (1994)

— И я слышал слова, что нужен священник, брахман, чтобы этому человеку пожениться с Гитой, — поспешил закончить свой рассказ мальчик.

— Нет, нет, Чино! Там, скорее всего, не Гита, а Зита, — тревожно сказал Рави.

Чино с удивлением посмотрел на Раку. Его глаза округлились.

— Ладно, Чино! Я тебе все объясню потом! Тетушка, не волнуйтесь, будет полный порядок! — успокоил Рака Лилу, которая сидела на скамейке, горестно склонив голову.

— Я сейчас найду ему священника и великого брахмана, святее которого не сыщешь днем с огнем и еще кое-кого! — с этими словами Рака выбежал во двор.

Вскоре артист вернулся в дом в сопровождении двух пожилых людей, обнаженных до пояса, в белых чалмах и дхоти из такой же грубой ткани поверх бедер. Они поклонились присутствующим.

— Итак, господин Рави, — начал Рака, — вечером, вернее ночью, с помощью моих друзей я освобожу Гиту. Это я сделаю во что бы то ни стало. Клянусь! А вы сейчас же везите этих двоих и Чино к храму. Они знают, что делать!

— Хорошо, Рака, — с готовностью ответил доктор, — связь со мной держите через полицию. — Он поднялся и направился к выходу.

За ним последовали двое аскетов и Чино.

У входа в пещерный храм, в боковой нише, сидел человек, по виду похожий на отшельника. Это был один из людей Ранджита. Искусно изображая состояние нирваны, он цепко держал в поле зрения сектор пустыря, примыкающий к храму.

Вдруг он увидел двух аскетов в дхоти. Они медленно приближались к пещере.

— Наконец-то мы нашли старинный храм бога Шивы, в котором я был еще мальчиком, — донеслось до уха замаскированного стража.

Увидев «отшельника», они поклонились ему и поприветствовали на хинди.

— Вам куда? — вдруг грозно спросил «отшельник».

— Помолиться! — ответили они.

— Что, разве негде больше молиться? Молиться Богу можно в любом месте вселенной! — грубо сказал он, сверкая глазами, но «легкий» удар посоха, который внезапно опустился на его голову, надолго прервал речь этого отшельника.

Посланцы Раки быстро связали ему руки и ноги, заткнули рот пестрой тряпкой и, оттащив ослабевшее тело за колонну, бросили в выемку для воды.

В пещере было сумрачно и прохладно. Один из пришельцев занял место «отшельника». Приняв позу «лотоса», прикрыв глаза и положив руки на колени, он «предался самосозерцанию и самоуглублению, впадая в состояние самадхи — интуитивного проникновения в истину», — так бы подумал каждый, увидевший этого необыкновенно талантливого актера.

Второй «аскет», оставив узелок рядом с сидящим «святым», побрел, кося глазами по сторонам, к дороге, где его ждали Рави и Чино.

— Пока все хорошо, — сказал он.

— Как именно?

— Мой коллега сидит вместо того стража, который был несколько минут назад.

— А тот? — забеспокоился Рави.

— Тот связан и отдыхает в холодке.

— Так что же нам делать? — спросил Рави. — Пойти позвонить в полицию?

— Полиция может все испортить, — профессионально заметил аскет и добавил:

— Я пойду к нему. А вы пока стойте здесь, — и он, прихрамывая и опираясь на толстый бамбуковый посох, поплелся к храму.

Ранджит сидел на том самом каменном троне, где недавно сидел человек Юсуфа.

К нему подошел Кирки — злобный и жестокий тип, с совершенно лысой головой. Он медленно двигал челюстями, жуя бетель.

— Где брахман? — высокомерно и рассерженно спросил Ранджит.

— Я послал за ним! Должен быть с минуты на минуту. Я сейчас выгляну! — И он пошел к входу в пещеру.

— Хозяин! — обратился «страж» к Кирки. — А вот и святой брахман к нам пожаловал, — и он указал ему на своего сообщника.

— Проходите, отец, — резко сказал тот, ничего не заподозрив.