Аметист и золото - Кейт Холмс (2002)

Заняв свои места, Мелисанда и Алекс радостно улыбнулись друг другу. Путешествие сулило им несколько счастливых часов и массу необыкновенных впечатлений. Состав рывком тронулся с места и затрясся, а спустя минуту станция и дома уже исчезли из виду. Путешественники очутились в зеленом сказочном мире. Над ними смыкались заросли бамбука, лианы и другие ползучие растения обвивали стволы исполинских деревьев, макушки которых скрывала буйная растительность. Повсюду порхали бабочки, достойные украсить собой любую коллекцию; их прозрачные радужные крылышки ярко сверкали на солнце.

Мелисанда забросала Алекса вопросами о названиях редкостных растений, насекомых и птиц.

— Я бизнесмен, а не биолог! — расхохотался он, поняв, что его знаний не хватает для того, чтобы удовлетворить любознательную спутницу.

Однако буйство природы вскоре заворожило и его, и он стал приглядываться к окружающему лесу с неподдельным интересом, чудесным образом помолодев и словно бы оставив все заботы и хлопоты у подножия горы.

— Изумительно! — прошептала Мелисанда. — Не понимаю, как можно целыми днями просиживать в офисе, когда здесь такая красота!

Вагончики побежали по склону горы, и внизу, в просветах между растительностью, замелькали красочные городские виды. Туристы стали вскакивать с мест и суетливо выискивать удобные позиции для фотографирования. Мелисанда осталась сидеть там, где сидела, не испытывая желания нарушать естественный ход событий.

Наконец поезд достиг площадки под статуей, но для лучшего обзора следовало немного подняться пешком по специальной лестнице. Подождав, пока выйдут остальные пассажиры, Алекс и Мелисанда стали неторопливо преодолевать ступеньку за ступенькой. Когда над их головами из-за вершин деревьев возникла наконец крестообразная статуя Христа, распростершего руки в благословении над Рио-де-Жанейро, Мелисанда ахнула от восторга. Изваяние поражало своими размерами и величием. Внезапно порыв ветра задрал подол юбки Мелисанды и сорвал у нее с головы шляпку. Алекс ловко поймал ее на лету и вернул владелице. Она машинально нахлобучила шляпку и воскликнула:

— Великолепно, не правда ли?

Алекс задрал голову и, прикрыв глаза ладонью, тоже посмотрел вверх.

— Я бывал здесь сотни раз, и всегда это зрелище меня потрясает. Какая статуя! Какой город! Что за сказочный край! Поднимемся повыше, оттуда нам будет видно еще лучше.

Он протянул ей руку, она сжала его ладонь, сухую и сильную, и по всему ее телу разлилось приятное тепло. Алекс увлек ее за собой по ступенькам наверх, и она покорно подчинилась, уверенная в этом ловком и энергичном мужчине, органически вписывающемся в окружающий мир. Зараженная его жизнерадостностью и неутомимостью, Мелисанда легко одолела подъем и даже не запыхалась.

На вершине, однако, у нее захватило дух, и не столько от порывистого ветра, сколько от вида, открывающегося с такой головокружительной высоты. Потрясенная до глубины души, она молча смотрела на город, опоясывающий гору Корковадо ослепительной белой дугой. В центре этой панорамы сверкала бухта Фламинго и тянулись пляжи Копакабаны. Между ними возвышалась грациозная Шугэ-Лоуф[1]. Вдали виднелась Ипанема, за ней начинались деловые районы города, а за спиной у Мелисанды зеленел лес — знаменитый национальный парк. Бирюзовые воды бухты Гуанабара подчеркивали разительный контраст между этим диким уголком природы и современным городом.

Алекс дотронулся до плеча Мелисанды, возвращая ее из мира фантазий на землю, и заметил не без упрека в голосе:

— Кажется, вы совершенно обо мне забыли.

Она вздрогнула и смущенно улыбнулась.

Он обвел задумчивым взглядом город и набегающий на него океан.