Ключевой момент - Лидия Лукьяненко (2008)

Свою беременность Галя несла гордо. Ее знакомые это известие приняли с удивлением, но одобрительно. Заведующая стала по-матерински нежно обращаться с ней. Всегда спрашивала, хочет ли она выйти на замену и как себя чувствует. Галя чувствовала себя хорошо и от работы не отказывалась. Зарплату теперь начисляли на карточку, и она снимала как можно меньше, лишь бы хватало на самое необходимое. Ей надо было накопить приличную сумму, чтобы купить всякие детские вещички и жить без работы в течение года. Только что приняли закон, по которому на рождение ребенка выплачивали довольно приличную сумму. Но Галя привыкла не доверять правительству и его обещаниям. А вдруг не выплатят? Родители, конечно, помогут. Они опешили, узнав от дочери, что она ждет ребенка, разволновались. Папа ушел курить на улицу. А мама, пряча глаза, спросила, будет ли свадьба. Галя была готова к этому разговору. Поэтому, нежно обняв маму, объяснила, что супружество у нее не складывается, вот она и решила родить. Для себя. И для них. Они же хотят внуков? Потом пошла к отцу и успокоила его. Кажется, старики поняли ее и, несмотря на некоторое сожаление, были рады пополнению в их маленькой семье.

По вечерам теперь Галя шила, вязала. Это было так интересно, словно кукле шьешь. Крошечные пинетки с кругленькими помпончиками, маленькие носочки, шапочки, кружевные чепчики. Теперь эти нехитрые вещички занимали все ее свободное время. Беременность протекала нормально, не доставляя ей особенных неудобств. Ну, чуть тошнило по утрам в первые месяцы, а в последние отекали ноги. Можно и потерпеть немного ради такой радости, как материнство. Сотрудницы уже все необходимое для малыша принесли. Валя отдала детскую кроватку — ее четырехлетний сынишка уже едва помещался в ней, — а заодно и легкую пластиковую ванночку. Наташа из третьей группы пообещала передать по наследству прогулочную коляску. А большую коляску, для новорожденного, девчонки обещали приобрести в складчину, как только будет ясно, какого цвета нужно покупать. А уж пеленок, распашонок нанесли — целую гору.

— Памперсы, конечно, дорогие, — рассудительно говорила ее напарница. — Но первое время все равно покупай. Тем более что ты в общежитии живешь. А там не настираешься. Или ты у родителей пока побудешь?

Галя уже думала об этом и решила, что жить она будет у себя. В общежитии есть горячая вода, а в деревне надо из колодца таскать да греть. Кроме того, там всего один врач и больница далеко. А здесь все рядом — и роддом, и детская поликлиника, и молочная кухня. Да и ей хочется с первых дней быть с ребеночком самой, чтобы никто не вмешивался, даже мама, которая все равно на первое время приедет в город. А если Галя уедет рожать к ним, то они ее год не отпустят, а потом еще ребенка не захотят отдавать — привыкнут. Сколько таких случаев известно: забрали родители внука вроде как на лето, а потом говорят: «Устраивай свою жизнь, доченька, а мы за дитем присмотрим». А потом и ребенок привыкает — и все, не заберешь уже. Что касается Гали, то она уже любила своего малыша и не хотела ни с кем делить его. Сама ведь воспитатель, неужто со своим не справится?

Она обложилась книгами-руководствами для молодых матерей, делала дыхательную гимнастику, слушала приятную музыку, смотрела только на красивых и здоровых детей. Мужчины вообще перестали занимать ее. О Виталике она вспоминала только тогда, когда врач что-то спрашивала об отце. Но что она могла рассказать?