Ревность - Селия Фремлин (2008)

Комплимент должен был бы обезоружить Розамунду, однако именно в этот момент до нее дошло, почему ей так ненавистна привычка Линди сокращать их имена. Потому что этим Линди давала понять, что с каждым из них она в более близких отношениях, чем они друг с другом. Как высокопарно и отстраненно прозвучало бы сейчас «Джефри», вставь Розамунда имя мужа в свою следующую реплику, — чего она, разумеется, делать не собиралась. Да и не смогла бы, потому что Линди продолжала:

— Отличная история, Рози, ей-богу. Но если задуматься — парень совершенно не умеет себя вести! Вероятно, его мать свято верит в психологию ребенка — в то, что детей нельзя разочаровывать и все такое?

— Понятия не имею, — довольно резко ответила Розамунда. — Со стороны кажется, что подобные штуки играют колоссальную роль в воспитании детей, а на самом деле — ничего подобного. Люди, у которых никогда не было детей, вечно рассуждают о том, что, если оставить в стороне детскую психологию, у тебя не будет абсолютно никаких проблем с дисциплиной. Все гораздо сложнее. Во всяком случае, большинство нынешних гадких подростков, которым сейчас по пятнадцать-шестнадцать лет, в свое время хорошо воспитывались, в твоем понимании. Своими глазами видела, как эти мерзавцы вылупляются из очаровательных, примерных мальчиков. Питер, например, в семь лет был просто ангелочком: разносил гостям пирожные за чаем, в автобусах уступал место пожилым женщинам. И все в том же духе.

Линди смотрела на нее с недоверием. И что самое страшное, Джефри тоже. Неужели память сыграла с ней злую шутку? Говорят, у матерей такое бывает… Или?..

— Да, точно, чем они становятся старше, тем труднее с ними управляться, — говорила Линди. — Этого я не отрицаю. Но это только подтверждает мои слова: как раз в то время, когда отец может и должен оказывать серьезнейшее влияние в смысле дисциплины и прочего, именно в это время мать начинает отсекать его от сына. Возводить барьеры. И до парня ему уже не добраться ни с дисциплиной, ни с чем.

Джефри сидел как-то нехорошо задумавшись. Розамунда судорожно соображала, что бы такое — доброе, вежливое, веселое — сказать в ответ, чтобы заткнуть Линди за пояс. Однако единственное, что пришло на ум, это завести разговор на в общем-то малоинтересную тему, но зато такую, которая хотя бы на некоторое время собьет с прицела точно наведенные прозрения Линди.

— Так мы будем звонить твоей матери или нет? Предупредить, что приедем сегодня? — во второй раз спросила она Джефри.

— Что? А, да, конечно. — Джефри смущенно повернулся к Линди: — Ты прости, но, похоже, сегодня я не смогу взяться за террасу. Совсем из головы выскочило, что мы должны ехать к моей матушке.

— Но мы ведь можем и перенести! — Розамунда изо всех сил старалась освободить своего мужа — ради того, чтобы в этот погожий денек он славно потрудился на пользу Линди. — Прекрасно можем съездить и в следующее воскресенье. Она нас особенно и не ждет…

— Нет, нет, Джеф, ты не должен менять из-за меня свои планы!..

На короткое время между женщинами разгорелась битва двух самопожертвований. Обе говорили разом, и звук высоких голосов наполнил маленькую, залитую солнечным светом кухню. Победила Линди.

— Ну уж если вы в самом деле решили отложить поездку до следующих выходных, — заметила она, — я могла бы вас отвезти. Моя старушка наконец-таки будет на колесах. Во всяком случае, я на это надеюсь. Как вам такое предложение?