Мой преданный враг - Мария Кургат

— Я-то запомню, но сложно верить в мечту, когда ты всего-навсего обычная крестьянка, у которой нет шансов прорваться вперед.

— Нет, Лэкорил, мне совсем не нравится твоя обреченность! – недовольно отчеканил мистер Горан, вдруг притягивая меня к себе. – Я ведь знаю тебя, и знаю, что ты ни за что не отступишься. Чего вдруг нос повесила?

Я растерялась, глядя в янтарные глаза учителя. Они были так близко, что я могла рассмотреть все оттенки радужки: не просто янтарная, а желтая, ярко-желтая, будто золотом отливает. И зрачок кажется слегка вытянутым, а не круглым.

В следующее мгновение, Горан Нэрдок моргнул, и зрачок вновь стал круглым. Показалось?

— Идем, Лэкорил!

И только сейчас я поняла, что мы остановились. Сколько так ехали? Время с учителем пронеслось незаметно. Полчаса? Час? Нет… кажется больше. Мы были за чертой города! С одной стороны бесконечный луг, а с другой – небольшой особняк, возвышающийся на горе.

— Что это за место?

— Усадьба лорда Грейсерского.

Я насторожено замерла возле кареты, не имея никакого желания идти наверх.

— И зачем вы привезли меня сюда?

— Сейчас увидишь, Лэкорил, — мистер Горан протянул мне руку. – Идем, не бойся.

— Не боюсь, — покачала головой, предчувствуя нечто нехорошее, глубоко внутри догадываясь, что именно хочет показать мне учитель. И все-таки вложила свою прохладную ладонь в широкую мужскую.

Усадьба вблизи оказалось намного больше, нежели на первый взгляд. Она разрасталась на несколько саженей до самых деревенских домов, а за домами открывался вид на бесконечное, казалось, простирающееся до самого горизонта трехполье. С горы было видно все, даже острые верхушки башенок нашей академии!

— Лорд Грейсерский владеет довольно обширными территориями и это лишь малая часть его земель, — начал мистер Горан, ведя меня за собой. – Только здесь он имеет сто четырнадцать дущ.

— И зачем вы мне это рассказываете? – я скривилась, все-таки чувствуя во всем этом огромный подвох. Было сложно поверить, что здесь столько крестьян. Хотя домов действительно было много, и тянулись они вдоль полей.

— Сколько душ было у лорда Венского?

— Если считать только Гортил – где-то восемьдесят пять… — задумчиво ответила я.

Вел меня учитель не к усадьбе, как сперва подумала, а вдоль тропы к деревенским домам.

— Вы хотите мне показать, как живут здешние крестьяне? – озвучила догадку. – Но для чего? Показать, что мне было не так уж и плохо?

— И ведь ты сама это предположила, не сказав, что им наоборот лучше. Понимаешь, что тебе повезло в детстве?

Понимала. Давно начала понимать, стоило только увлечься историей. Но что это меняет?

— Это все меняет! – неожиданно угадал мои мысли учитель и на мой немой вопрос с улыбкой ответил: — У тебя все на лице написано.

Беспорядочно теснившиеся друг к другу хижины действительно выглядели бедно, как и участки. Встречавшиеся на нашем пути селяне, глядели на нас волком, отчего на душе начали скрести кошки. Когда же мистер Горан и вовсе остановил пожилого мужчину, который, как и все при виде нас, низко кланялся, норовя назвать господами, мне захотелось куда-то спрятаться. На меня еще никогда не смотрели с таким осуждением и отвращением. Это был иной взгляд, чем те, что кидали порою на меня леди и лорды. Это скорее был взгляд «наоборот». Будто и не была сама крепостной крестьянкой. В их глазах я выгляжу леди?

— Я получил приглашение от его благородия Грейсерского, — медленно начал мистер Горан, протянув какую-то бумагу.

Мне с трудом удалось скрыть свое удивление. Что он делает? Мы ведь даже не подходили к особняку. Однако я не стала ничего говорить, ступив за спину учителю. Почему-то мне было невероятно стыдно смотреть в грустные и осуждающие глаза крестьянина. Казалось, я сделала что-то недостойное.