Водка + мартини - Пол Райзин (2007)

Но прежде всего в глаза бросается главное — фотография. Знаменитое лицо, всегда столь охотно предстающее перед публикой после нанесения ровного слоя телевизионного макияжа, здесь застигнуто в таком виде, в каком вряд ли кому-либо удавалось его видеть. Фотовспышка осветила обеих женщин на близком расстоянии, выбелив кожу так, что на фотографии видны только две гротескные маски с глазами и зубами. Женщины стоят на тротуаре, застыв там, где их подловила камера, словно парализованные мощным потоком фотоновой бомбардировки. Я почти слышу, как храпит автоматический привод фотоаппарата. Лицо, на котором глаза и рот поменьше, выглядит совершенно потрясенным. Но в лице покрупней — глаза и зубы так знакомы по тысячам размытых газетных изображений — ясно читается страх и одновременно ярость.

— Послушай, приятель, ты будешь брать газету или как? Тут тебе не читальный зал, понял? — Мужик за прилавком смотрит на меня недобрым взглядом.

— Ах да, извините. Тут написано про одного человека, которого я знаю, вот и увлекся.

— Ну да, конечно. — Продавец окидывает взглядом кричащую первую страницу газетенки. — А я, значит, король Англии, блин. С тебя три доллара.

9

Я понял, что означают все три мои сна.

Я уже целый час сижу в «Юнион-сквер-кафе», одном из немногих мест в этом районе, где все еще можно курить. На завтрак у меня чашка кофе и сигарета, и, поскольку я всего лишь раз пятнадцать прочитал эту классическую смесь гнусных инсинуаций, предположений и интриганства, настоянных на вечном зуде Дэйва Кливера любым способом устроить скандал, я снова перечитываю материал. Кто, например, этот «свой человек на телевидении, обладающий полной информацией», который предсказывает, что «не пройдет и пары-тройки недель, как шоу будет отменено»? Кто такие эти «религиозные лидеры», которые заявляют, что они «солидарны с тем, чтобы потребовать смещения Анжелики»? И кто же, в конце концов, этот безымянный «телевизионный начальник», который считает «недопустимым, что значительную часть религиозных программ канала ведет практикующий гомосексуалист»? Ядовитые споры этой статьи рассеяны и по другим страницам газеты. Улики, комментарии, советы, слухи, сплетни — тут есть все, даже передовица посвящена этой теме («Анжелика, публика любит вас за то, кто вы есть, а не за то, какая вы»).

И теперь все встает на свои места. Карлик с топором? Да это вовсе никакой не топор, это кливер, мясницкий нож. A «TITUS»? Очень похоже на анаграмму от «титьки набок» — милый такой, шутливый укол подсознания. Весь сон представляет собой живую событийную пиктограмму моих чувств — осознанных или неосознанных — по отношению к маленькому вероломному борзописцу с каменным сердцем.

Танковое сражение — метафора более сложная, смешанная. Разгадка здесь кроется в образе нациста, как мне кажется. Если вспомнить историю, это, должно быть, война в пустыне. Роммель против маршала Монтгомери. Как мне помнится, я воюю на стороне крыс… или, может, мышей? Мышь — это Микки-Маус, отсюда Уолт Дисней, то есть Вальдзней. Вдобавок я никак не могу застать Хилари дома, и меня охватывает чувство страха перед вторжением, возможно вторжением сексуального характера. Короче, весь этот сон — выплеск тревоги: я на стороне, воюющей против моего начальника, а чертов украинец собирается заставить меня страдать и сделать еще более несчастным, и к тому же, пока я в отъезде, какой-то тип подъезжает к Хилари.

Неубедительно? Да, и для меня тоже не на все сто. Но Бородатая Дама говорит, что наше подсознание подобно коробке с обувью, которую нельзя открыть. И каждый сон — это булавочный укол сквозь картонку, который позволяет узнать чуть больше о том, что находится внутри.

Ах да, перелетная птица, которая улетает от меня, в то время как я падаю на землю, это как понимать? Не исключено, что это вовсе не гусь. Как мне хочется, чтобы это был лебедь!