Чужое гнездо - Лесли Пирс (2003)

— О, нет! — выдохнула Дэйзи. В ужасе она опустилась на колени рядом с кроватью, приложила ухо к груди матери, но ничего не услышала. Она сжала ее запястье — пульса не было. — Мамочка, нет! — заплакала она, глядя в открытые, устремленные куда-то вдаль блекло-голубые глаза Лорны.

Дэйзи сознавала, что ее мать умерла, но по-прежнему не могла поверить, что это произошло так внезапно, без какой-либо агонии или стона боли.

Стояла такая тишина, что она слышала жужжание пчел и пение птиц. Был один из тех теплых солнечных дней, в которые Лорна обычно возилась в саду или стирала белье, которое быстро сохло на солнце. Она всегда была такой практичной и предсказуемой, ее дни подчинялись железному распорядку, изменить который могла только погода. Когда-то Дэйзи посмеивалась над этим; такая жизнь казалась ей чертовски скучной и однообразной. Но за последние несколько недель она и сама понемногу втянулась в рутинные хлопоты, научилась испытывать удовлетворение от решения повседневных, но таких важных задач. Она даже поверила, что наконец-то повзрослела.

Сейчас Дэйзи вовсе не чувствовала себя взрослой. Скорее беспомощной, как пятилетний ребенок. Она так и стояла на коленях у кровати, по ее щекам струились слезы, и она совершенно не знала, что делать.

Пронзительная трель дверного звонка раскатилась по всему дому. Залаял Фред, Дэйзи опрометью выскочила из комнаты и помчалась вниз по ступеням, страстно желая, чтобы за дверью оказался врач.

Это действительно был он, и ему хватило одного взгляда на ее искаженное горем лицо, чтобы тут же направиться в спальню…

В тот же вечер, около восьми, Дэйзи вернулась в свою комнату, захватив с собой Фреда. Она заперла дверь и, всхлипывая, рухнула на постель. Фред свернулся клубком рядом и принялся нежно облизывать ее лицо, словно понимая ее состояние.

Последние несколько часов были настолько странными и хаотичными, что Дэйзи показалось, будто весь ее мир рухнул. Вокруг не осталось ничего постоянного и привычного, ничего такого, за что можно было бы ухватиться. Хуже всего было то, как вели себя ее близкие.

Врач все еще был здесь, когда непривычно рано вернулся отец. Он уже собрался было на свою встречу, когда его неожиданно охватило ощущение, будто что-то случилось, и он прямиком направился домой. Однако, несмотря на иррациональное чувство, которое он испытал, отец никак не отреагировал на сообщение врача о том, что его жена скончалась всего несколько минут назад. Просто стоял в гостиной, глядя сквозь врача невидящим взглядом.

Но и потом он продолжал вести себя не менее странно, словно впав в оцепенение. Он даже не попытался подняться наверх, чтобы взглянуть на Лорну, а вместо этого любезно поинтересовался у врача, что тот предпочитает — чай или кофе. Дэйзи отчаянно нуждалась в утешении, ласке, в том, чтобы ее спросили, какими были последние минуты матери, чтобы ее успокоили, сказав, что она все сделала правильно, но ничего этого не последовало. Ее просто не замечали, зато близнецы как будто приобрели особую важность в глазах отца, потому что как только врач ушел, он сразу же позвонил в колледж и попросил директора, чтобы их немедленно отправили домой.

Свидетельство о смерти лежало на кухонном столе. Джон Бучен взял его, прочел и, наконец, поднялся наверх, к Лорне. Дэйзи услышала, как с мертвенным щелчком захлопнулась дверь спальни, и неожиданно почувствовала себя совершенно одинокой.

Джон все еще оставался в спальне, когда появились Люси и Том. У них были светлые, как у матери, волосы и голубые глаза, но на этом сходство заканчивалось. Кроме того, у Люси была несколько приземистая и коренастая фигура, похожая на фигуру Лорны, но лицо почти все время оставалось хмурым. Том был высоким и стройным, как отец, и постоянно широко улыбался.

У обоих раскраснелись лица, и они запыхались от быстрого бега.

— Маме стало хуже? — в один голос спросили близнецы.

И тут Дэйзи расплакалась.