Книга не о любви - Карен Дуве (2004)

По-моему, я разделась и легла спать. Точно не помню. Ночью я проснулась. В ночной рубашке, уткнувшись лицом в рвотные массы. Брезгливости не было. Даже хотелось остаться в нечистотах и снова уснуть. А потом в голову пришло, что обязательно нужно привести в порядок подушку. Поэтому я побрела вниз по лестнице к туалету, держа подушку на вытянутых руках. Как изгадившееся с ног до головы привидение. Конечно же, мама проснулась. Вошла, когда я запихивала подушку в раковину, и успела ее у меня отнять, прежде чем я намочила перо.

— Что здесь произошло?

— Приняла таблетки, — промямлила я.

Теперь я уже чувствовала себя не привидением; казалось, что я нахожусь под водой. Боже мой, так тяжело, когда принял таблетки и не умер! Но эта тяжесть проплывала, словно пробка на поверхности покоя, в котором я колыхалась, как водоросли. До меня ей было не добраться. Мама разбудила отца.

— Папа! Папа! Просыпайся же! Анна приняла таблетки!

Он спросил, какие и сколько.

— Сорок.

Не хотелось признаваться, что их было всего двадцать.

— Это же всего-навсего успокоительное. Оно безвредное. Тем более, что она их все выблевала. Пусть-ка просто поспит.

Через тридцать часов я проснулась, как раз вовремя: француженки еще не приехали. Жилищную проблему мы решили, я спала у родителей на тахте.

— Неужели ты даже не задумалась, какой шок испытали бы маленькие француженки, если бы они приехали, а тут как раз самоубийство? — спросила мама.

Когда она говорила о приехавших по обмену девочках, то называла их «маленькими француженками». Эти маленькие француженки были на самом деле ниже нас ростом, не больше метра шестидесяти пяти. Они не говорили ни по-немецки, ни по-английски. Когда сестры не было, им приходилось изъясняться жестами. И это у них ловко получалось. Они излучали шарм, танцевали перед нами рок-н-ролл, а однажды приготовили обед из пяти блюд. Еда оказалась очень острой, так что першило в горле, только через три часа мы добрались до последнего лакомства. Это был сладкий пирог.

— Такое впечатление, что у них в запасе целая вечность, — завозмущалась мама, стиснув зубы, когда француженки снова исчезли на кухне, — теперь еще и сладкий пирог! Ничего себе — еще и сладкий пирог. Как они не понимают, что у меня куча дел? Я не могу есть четыре часа подряд. Может быть, у них во Франции так принято, а мне, например, приходится сразу же мыть посуду.

Мытье посуды француженки и на самом деле предоставили маме, зато еще раз станцевали нам рок-н-ролл. А папа улыбался, смотря на них. Что за дочери у других мужиков, прямо маленькие ураганчики, излучающие шарм! Украдкой он бросил взгляд на неуклюжих кошелок — собственных доченек.

* * *