Снова любить… - Сара Оклер (2018)

Мне совсем не больно, просто… странно. В первые минуты я даже задерживаю дыхание. Шорты и трусы от купальника нелепо свисают с моей лодыжки, совсем как неудачливые свидетели, которые не успели сбежать и теперь должны сидеть тихо, чтобы не попасться.

Сэм запускает руки мне в волосы, подается вперед и назад в такт с разбивающимися о берег волнами. Я подстраиваюсь под этот ритм, расслабляю плечи и чувствую, как мои бедра оставляют вмятины на песке под покрывалом. Сквозь шелковистые пряди Сэма виднеется низкая оранжевая луна. Я тяжело дышу, наслаждаясь вкусом его соленой кожи во рту, и все жду, что звезды вот-вот упадут на землю.

Но этого не происходит.

Они просто наблюдают за нами, а потом меркнут, растворяясь в океане. Наконец Сэм отстраняется, а я сажусь и начинаю одеваться.

Ночное небо постепенно светлеет, горизонт окрашивается розовым. Начинается прибой, и вода скрывает под собой камни. Мой же камень наконец-то свалился с шеи.

Но вот что странно, я не чувствую никакой разницы между собой сейчас и собой тогда, несколько часов назад, у зеркала в ванной. Я не стала старше. И вряд ли поумнела. От того, что я теперь «женщина», жизнь не стала лучше, грусть никуда не ушла, а скелеты в шкафу не рассыпались в прах.

Сэм лежит рядом с закрытыми глазами, сложив руки на груди.

– Анна Райли, побудь со мной, – просит он сонным голосом и улыбается. Я наклоняюсь и легко касаюсь его живота кончиками пальцев.

– Только схожу умоюсь и сразу вернусь.

Я подхватываю шлепанцы и босиком иду к воде. Океан омывает мои ноги, а я стою и жду знака, что со мной все будет хорошо, что я поступила правильно и жизнь теперь наладится. Я вглядываюсь в темную воду, так похожую на лакричный соус. Разбивающиеся о берег волны что-то шепчут, в их мудром шелесте слышна неизменная вечность. Все вокруг замирает: прохладный песок, бледнеющая луна, закрытые зонтики на пляже, похожие на бутоны цветов. Вода подбирается к ступням и вновь отступает, оставляя только влажный песок.

Я приняла волшебную таблетку, и всем бедам конец.

Я умываюсь и иду обратно. Сейчас, кажется, часов пять утра. Сэм сидит на покрывале, улыбается и дрожит, глядя на меня своими дымчато-зелеными глазами.

– Что? – спрашиваю я, зарываюсь пальцами в песок и пытаюсь скрыть ответную улыбку.

– Замри, Анна Райли, – просит он. – Сейчас все идеально.

Глава 24

ЗАНИМАЕТСЯ РАССВЕТ. Мы идем вдоль берега, взявшись за руки и опустив головы, и разглядываем влажный песок под ногами. В моих карманах звенит разноцветная стеклянная галька – зеленая, голубая, белая и янтарная. Я провела на пляже целых три недели, но восхищаюсь мощью океана сейчас так же сильно, как в первые минуты. Осколки единого целого, части чего-то огромного погружаются в могучие волны, лежат под водой сотни лет, веками перемещаются с места на место и в конце концов завершают свой путь в карманах моей белой кофты.

Пляж постепенно оживает, готовится к очередному наплыву туристов. Работники отелей в шортах цвета хаки и синих футболках поло бегают по песку, словно муравьи, убирают мусор, готовят пляж к новому дню. Вокруг раскрывают навстречу солнцу свои бело-желтые бутоны пляжные зонтики, а Сэм улыбается мне:

– Анна, ты как?

Я иду, спрятав руки в карманы, перебираю в пальцах их содержимое и вдруг вспоминаю сказку, услышанную в одном из магазинов с побрякушками на бульваре Мунлайт, куда мы зашли с Фрэнки и тетей Джейн.

– Говорят, стеклянная галька – это слезы несчастной русалки, – говорю я. – Она полюбила капитана корабля и спасла его от гибели в страшный шторм. В наказание Нептун, морской повелитель, навечно заточил ее на дне океана.

Сэм кивает:

– Да, я тоже это слышал. Местные рассказывают много всякого. Думаю, иногда полезно принимать вещи такими, какие они есть, ценить их, не навешивая ярлыки. Любое объяснение убивает тайну. Разве не так?