Когда мы встретимся снова - Лесли Пирс (2004)

Сюзанна подошла к окну и забралась на унитаз, чтобы посмотреть сквозь прутья решетки. Ее камера выходила на двор для упражнений. В дальнем его конце была разбита цветочная клумба, и сейчас на ней пышным цветом цвели красные и желтые тюльпаны. Сюзанна надеялась, что, прежде чем ее переведут отсюда, еще успеет увидеть, как зацветут петунии и гортензии, которые она высаживала в банках.

Потом она вдруг подумала о том, не могла ли Бет заняться садоводством. Во время своего предыдущего посещения мистер Франклин передал ей записку от мистера Смита. Тот писал, что теперь Бет большую часть времени проводит в коттедже у своего полицейского. Стивен думал, что вскоре они поженятся.

— Я так надеюсь на это, Бет, — прошептала самой себе Сюзанна. — Будь счастлива. Как я теперь.

Она не обманывала себя. Действительно, она часто вспоминала то время, когда умерли ее родители, и жалела о том, что не попыталась найти себе работу в интернате или устроиться няней в детском саду. Любое из этих занятий было бы ей вполне по плечу. Но ведь если бы не Лайам, у нее никогда не было бы Аннабель и она никогда не изведала бы радости материнства. Несмотря на ту невыносимую боль, которую причинила ей утрата дочери, эти четыре года по-прежнему оставались для нее самыми счастливыми.

Ничто и никогда не сможет больше подарить ей поистине неземное блаженство тех лет, но все равно сейчас она была довольна. Здесь ей не к чему было стремиться, но зато и нечего бояться. Она вдруг обнаружила, что ей нравятся строгий тюремный распорядок и чувство безопасности. Оглядываясь назад, она поняла, что именно ненадежность и отсутствие в ее жизни стержня и сломали ее после смерти родителей. А то, что она буквально вцепилась в Лайама, ненавидела Мартина, все это были звенья одной цепи.

Может быть, в новой тюрьме правила будут более жесткими по сравнению с этой, но теперь она разбиралась в тюремной иерархии и знала, за какие веревочки потянуть и к каким людям обратиться, чтобы ей сделали послабление. Теперь ей нигде больше не будет так плохо, как в той холодной и сырой комнате в Белль-вю.

* * *

В мае вишня, на которую вскарабкалась Бет в саду Роя, зацвела пышным цветом. Теплым, солнечным воскресным днем Рой и Бет загорали, лежа на покрывале на лужайке и обсуждая свою предстоящую свадьбу.

Рой разделся до трусов и попытался уговорить Бет снять платье и надеть бикини, но она не соглашалась, комплексуя из-за того, что ее тело казалось ей лилейно-белым. Однако она уже решила, что будет в перерыв заглядывать в солярий, чтобы загореть хотя бы так, как Рой, чья кожа уже приобрела светло-коричневый оттенок.

— У нас не может быть свадебной церемонии, на которой невеста одета в белое платье, это было бы просто смешно, — возражала Бет.

— Почему? — горячился Рой. — Из-за нашего возраста или потому, что ты считаешь нас недостойными ее?

С той февральской ночи, когда Бет влезла на дерево, чтобы разбудить его, они проводили вместе каждую свободную минуту. Постепенно коттедж Роя стал для Бет первым домом, и она приезжала в свою квартиру, только если допоздна засиживалась на работе. Даже когда Рой дежурил по ночам или уезжал на пару дней по делам в командировку, она предпочитала спокойствие и уют его коттеджа. Вид на поля, быть может, и не был столь впечатляющим, как панорама Бристоля, открывавшаяся из окон ее квартиры, но ей он нравился намного больше. Вот уже несколько недель они рассуждали о браке, и Бет горела нетерпением приблизить этот момент, как, впрочем, и Рой.

— Откровенно говоря, даже не могу точно выразить, почему это кажется мне смешным, — призналась она, глядя на зонтик нежно-розовой кипени вишневого цвета у них над головой. — Слишком много шума и суеты, наверное.