Падение - Пенелопа Дуглас (2018)

Бросив взгляд на стену, я увидела все те же старые фотографии. На них – моя сестра и я. Но на фотографиях мы были запечатлены не как сестры – нет, они отражали взросление единственного в семье ребенка. Снимки сестры от рождения до пяти лет, момента ее смерти, и мои фотокарточки от пяти лет и старше, словно жизнь Кейси продолжалась.

Все фотографии Кейси Картер – сестры, с которой я была даже не знакома. Ни единой фотографии меня настоящей. Я как-то прочла про это в интернете. Дитя, зачатое для того, чтобы заменить другого ребенка, называется ребенок-призрак.

Это я.

Услышав шаги на верхнем этаже, я подняла голову, и мое сердце забилось чаще.

– Кейси! – Сначала я услышала голос, а потом увидела мать, которая обошла лестницу и, остановившись, посмотрела на меня сверху вниз.

Я тоже смотрела на нее, рассеянно барабаня пальцами по ноге внутри кармана.

Мать была похожа на Мэри Поппинс. Она всегда выглядела именно так. Стройная и красивая. Бесподобный кремовый оттенок кожи подчеркивала красная помада. Черные волосы всегда собраны в высокую прическу – что-то наподобие пучка или узла. Одежда, даже домашняя, всегда чистая и выглаженная.

Сегодня на ней была желтая юбка-клеш до колена и белый кардиган на пуговицах. Легкий, судя по виду, и все равно на улице в нем должно быть невыносимо жарко.

– Вынь руки из карманов, – спокойно распорядилась мать.

Я послушалась, внезапно подумав, что, перед тем как приходить сюда, стоило принять душ и привести себя в порядок.

– Здравствуй, мама.

– Рада видеть. Я звонила. И писала, – произнесла она раздраженно, сцепив пальцы рук в замок.

Я ей так и не перезвонила и, разумеется, знала, что это ее взбесит.

Но делала я это отнюдь не ради того, чтобы ее позлить. Просто не хотела с ней разговаривать.

Облизнув губы, я тоже сложила руки перед собой.

– Извини. Я была вся в работе.

Она кивнула и начала спускаться по ступеням.

– Сейчас неподходящее время. Нужно звонить, прежде чем без предупреждения являться в чей-то дом. Ты и сама это знаешь.

Чей-то дом?

Было время, когда мать относилась ко мне чуточку теплее. До того, как отец стал терять рассудок. Но ее всегда волновало, что подумают другие, и мне было интересно, почему. Ее брат – врач – во многом был похож на нее. Лощеный и бесстрастный. Но сестра – мать Шейн – выросла очень доброй. Какой была моя мать в детстве? Смеялась ли она? Устраивала ли беспорядок? Ошибалась ли?

Она подошла ближе, и я выпрямила спину.

– Я просто проходила мимо, мама.

– Нет, тебе что-то нужно.

Я провела руками по своей льняной блузке, заметив, как сильно помята ткань. Еще недавно мне казалось, что я выгляжу мило, но теперь я испытывала дискомфорт.

Я смотрелась нелепо в этом наряде. О чем я, вообще, думала?

– Мне нужно… Я бы хотела… – запинаясь, пробормотала я, отводя глаза.

Мать обвела меня взглядом, оценивая мой внешний вид.

– Если не знаешь, что сказать, лучше молчи, Кейси. – Она говорила со мной так, словно мне пять лет.

Я выдохнула и встала ровнее, сжав скрещенные пальцы так крепко, что кожа на них натянулась.

– Можно мне, пожалуйста, забрать свои дневники? Я хочу использовать их для занятий.

Я сделала невозмутимое лицо, чтобы выглядеть уверенной в себе, хотя мне потребовалось немалое усилие, чтобы колени не подогнулись подо мной.

Ее локоны даже не шевельнулись, когда она, вздернув подбородок, пристально посмотрела на меня.

– Что ж, вполне разумно. Но прежде тебе надо принять душ.

– Схожу в душ дома, – ответила я и пошла было к лестнице, собираясь обойти ее, но мать схватила меня за руку, и я съежилась.

– Ты и так дома, – произнесла она строго. – Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Пора возвращаться.

Я сглотнула. Вернуться домой? Страх разливался по телу, медленно пожирая меня часть за частью.