Жена между нами - Сара Пекканен, Грир Хендрикс (2018)

– Никогда не следуй рецепту дословно, – говорила она мне. – Всегда старайся привнести что-нибудь свое.

Я знала, что подобные вечера означали приближение катастрофы, что ее энергия быстро иссякнет. Но что-то в свободе каждого ее движения, в этом чистом штормовом наслаждении жизнью было величественным, хотя и пугало меня, когда я была ребенком.

– Она была нечто, – говорит тетя Шарлотта. Она поставила локоть на стол, выложенный голубой плиткой, и подперла ладонью подбородок.

– Это правда, – я рада, что мама была еще жива, когда я выходила замуж, и в каком-то смысле я благодарна судьбе за то, что она не увидела, чем закончился мой брак.

– Тебе тоже нравится готовить? – тетя Шарлотта внимательно наблюдает за мной. Как будто изучает. – Ты так на нее похожа, и голос у тебя почти такой же, мне даже иногда кажется, что это она сидит в соседней комнате.

Может быть, у нее на языке вертится другой, невысказанный вопрос? Мамины приступы стали серьезнее, когда ей было за тридцать. Примерно столько же, сколько мне сейчас.

Выйдя замуж, я почти перестала общаться с тетей Шарлоттой. Виновата в этом была я. Мой случай был еще более тяжелым, чем у моей матери, и я понимала, что тетя Шарлотта не может просто так прибежать и сразу все исправить. Я слишком далеко зашла. Во мне сейчас почти невозможно узнать ту живую, полную надежд девушку, которой я была, когда выходила замуж за Ричарда.

«В последнее время она была просто ужасна», – сказала Хиллари. Она права.

Интересно, преследовали ли маму навязчивые идеи во время ее приступов? В такие дни, когда она забиралась в постель, я представляла себе, что разум ее пуст – онемел. Но мне теперь этого не узнать.

Я предпочитаю дать ответ на более простой вопрос:

– Меня это не раздражает.

«Ненавижу готовить», – думаю я про себя, равномерно нарезая лук на аккуратные полукольца.

Когда мы с Ричардом только поженились, я не имела никакого представления о кулинарии. До замужества мои ужины состояли преимущественно из китайской еды или, если весы были ко мне неблагосклонны, низкокалорийных замороженных обедов. Иногда я вообще не ужинала, а просто закусывала бокал вина крекерами с сыром.

Но негласная договоренность между нами предполагала, что после того как мы поженимся, я каждый вечер буду готовить Ричарду ужин. Я собиралась уйти с работы, поэтому это казалось само собой разумеющимся. Я чередовала курицу, стейк, ягненка и рыбу. Ничего особенного – что-нибудь белковое, что-нибудь углеводное и овощи, но Ричард, кажется, ценил мои усилия.

В день приема у доктора Хоффман, когда Ричард узнал, что я была беременна в колледже, я впервые попыталась приготовить для него что-нибудь необычное.

Я хотела немного сгладить возникшее между нами напряжение, и я знала, что Ричард обожает индийскую кухню. Поэтому, выйдя от доктора Хоффман, я нашла в интернете не слишком сложный рецепт виндалу из баранины.

Интересно, что некоторые детали врезаются в память. Например, я до сих пор помню, как скрипели при повороте сломанные колеса моей тележки в супермаркете. Я ходила по магазину в поисках кумина и кориандра, пытаясь не вспоминать лицо Ричарда, когда он узнал, что я забеременела от другого мужчины.

Я позвонила Ричарду сказать, что люблю его, но он не ответил. Его разочарование – хуже, мысль о том, что у него не осталось иллюзий насчет меня, – приносила мне больше страданий, чем любой возможный аргумент. Ричард не кричал. Когда его что-то злило, он как будто наглухо замыкался в себе, пока ему не удавалось вновь обрести контроль над своими эмоциями. Обычно у него это получалось быстро, но сейчас я беспокоилась, не зашла ли я слишком далеко.