Не ссорьтесь, девочки! - Ануш Варданян (2005)

Из глубины комнаты раздался непривычно тихий голос Сони:

— Девочки, кажется, все…

Соня лежит на диване. В неестественно вытянутой руке торчит игла капельницы. Печальные Сонькины глаза следили за каплями убывающей жидкости. Юля подходит к подруге, чтобы снять капельницу, забыв о склеившихся пальцах. Потухший Сонин взгляд оживает.

— Самоострижение в знак протеста? Против уничтожения кенгуру? Или против моего мужа?

Юля морщит лицо в гримасе. А что? Она никогда не скрывала своей неприязни к нахальному выскочке Жоре. Единственное его достоинство в том, что он неудачник. То есть вообще-то это не достоинство. Это у кого как получается или кто кем себя считает. Но Жоркина неудачливость — единственное, что вызывает у Юли подобие сочувствия.

Нонка отстраняет подругу, вынимает иглу капельницы из руки Сони и профессионально зажимает вену ватным тампоном.

— Я твоего мужа убила бы! — говорит Юля и потрясает рукой со склеенными пальцами.

Нонна внимательно разглядывает Юльку а потом, так и не расставшись с ролью строгого, но милосердного врача, говорит подруге:

— Самообрезание. И самообездвиживание верхних конечностей. Ацетон в ванной. Волосы соберешь, аккуратно сложишь в пакетик.

— Начинается…

— На ночь положишь под подушку, на них переспишь, завтра мне принесешь. Не забудь зеркало в ноги положить.

Юля Нонку в такие моменты боялась. Ей даже не хотелось раздумывать о том, действительно ли подружка обладает каким-нибудь завалящим даром прозорливости или у них такая семейная многовековая игра. Главное, что сама Нонна, тетя Араксия и покойная Нонкина бабушка, которую Юля хорошо помнила, — все они весьма серьезно относились к своим способностям. И даже видели в них призвание. Поэтому ей легче было отдать прядь своих крашеных волос, чем пускаться в долгие споры о том, есть ли жизнь после смерти и обладает ли слюна человека сакральным смыслом. Юля отправляется в ванную.

Соня пытается встать с дивана.

— А ты лежи! Больная ты никому не нужна, даже твоему Жоржу-неудачнику.

И Соня снова падает на подушки.

— Он не неудачник, он просто не менеджер своего таланта, а я — не жена декабриста.

К ее глазам опять подступают слезы.

— Остается признать, что и этот твой брак был неудачным.

— Но ты же сама тогда говорила — выходи за него! Тогда признай, что ты тоже ошибалась.

— Я не ошибалась. Тебе тогда действительно нужно было выйти замуж для того, чтобы не чувствовать себя старой и никому не нужной для серьезных отношений. Но! — Нонна нацелилась длинным указательным пальцем на подругу. — Но если ты вышла замуж только потому, что тебе подруга на кофейной гуще нагадала, то у тебя в голове бардак и больше ничего.

— Нет, конечно. Я влюблена была…

— У тебя с этим быстро! — послышался из ванной голос Юли.

— Я убеждала тебя выйти за него замуж, потому что он человек нашего круга, — объясняет Нонна. — Потому что наконец-то у тебя прекратились бы мезальянсы с работягами и выяснения отношений с их малообразованными женами. Потому что ты могла бы с Жориком реализоваться в творческом альянсе.

— В творческом альянсе я реализуюсь с вами. А он говорит, что я бездарная.

— А сам-то! Гений хренов! — кричит Юля.

Нонна тяжело вздыхает:

— Не ругай чужих мужиков. Еще не известно, что самой достанется.

Голова Юли появляется в проеме двери.

— Мне уже достался, если ты помнишь.

— Вот когда проживешь с ним лет пять, тогда и поговорим.

— Да ну! — насмешничает Юля.

— Ну да, — устало отвечает Нонна.

— А что потом бывает?