Ночные тайны - Ганс-Йозеф Ортайль (2006)

— Ты не можешь говорить это серьезно, — заметил Кристоф.

— И тем не менее, я говорю серьезно, — ответила Урсула. — И то же самое сказано в завещании отца. Вот, прочитайте!

Она вынула из сумки и положила на стол текст завещания. Очевидно, отец предоставил ей копию. Хойкену пришлось приложить усилие, чтобы с заинтересованным видом пролистать страницы и убедиться, что содержание ему уже известно. Кристоф же сидел так, словно он ничего не понимал.

— Минуточку, — сказал он. Таким беспомощным Хойкен видел его только в детстве. — Минуточку. Вся эта конструкция означает, что на следующей неделе мы с Георгом только и будем делать, что целовать тебе ноги. Отец захотел сделать из нас идиотов?

Вернулась старая плаксивость Кристофа. Хойкен понял это по быстрому и беспрестанному подергиванию век брата, как будто он хотел таким образом убрать из поля зрения неприятные картины. Кристоф не совсем точно понял смысл завещания, он был занят исключительно тем, что боролся со своим разочарованием.

— Кристоф, что ты говоришь? — спокойно возразила Урсула. — Никто не делает из вас идиотов. Каждый из вас имеет свое преимущество. Отец не смог сделать свой выбор, поэтому нашел другое решение, нейтральное. После смерти мамы это могла быть только я.

— И на основании каких критериев ты хочешь решать, позвольте вас спросить? — поинтересовался Кристоф.

— Это очень просто, — ответила Урсула. — Вы оба предложите мне разработку папиного проекта — темы, авторы, калькуляция, реклама, в общем, все. Та разработка, которую я сочту самой убедительной, получит мой голос, и тогда появится наследник.

— Две порции «Tartare tiéde de veau sur un gratin de blettes», — сказал патрон на своем певучем французском языке. — Не хотят ли господа еще вина? «Sancerre» скоро закончится.

— Нет, спасибо, — ответил Кристоф. — Я больше не пью вина. Я выпью той восхитительной воды, которую предпочитает моя сестра.

— А я выпью еще бокал, — сказал Хойкен. — Что вы порекомендуете?

— Я сейчас принесу вам карту вин, мсье, а там посмотрим.

Кристоф не будет больше пить вина, такого еще не было. Он всегда выпивал не меньше двух бутылок. И к Tatar, кажется, не хочет прикасаться. Он бы с удовольствием сейчас скрылся, как раньше, когда в подобных ситуациях просто прыгал в кусты, а к вечеру возвращался с ободранными коленками. Мама мазала их йодом, и из ванной комнаты слышались стоны, как будто Кристоф терпел невыносимые муки.

— Ты не будешь есть Tatar? — удивился Хойкен.

— У меня пропал аппетит, — ответил Кристоф.

— Дай его мне, — сказала Урсула. — К счастью, я ничего не заказала.

— Ты получишь его, если выпьешь со мной вина, — произнес Хойкен. — Было бы просто стыдно такую изысканную еду портить водой из графина.

Она посмотрела на него и улыбнулась. Урсула улыбнулась первый раз с тех пор, как зашла сюда. Они обсудили все тяжелые темы, можно и расслабиться. Если она согласится и действительно выпьет красного вина, может быть, вечер еще будет не совсем пропащий. Только с Кристофом будет тяжело. Вот он сидит, задумчивый и оглушенный.

Хойкен взял карту, открыл ее и начал просматривать страницы красных вин.

— Я посоветовал бы вам «Charmes-Chambertin» из Бургундии, — заметил патрон, который вдруг снова появился возле них.

— Хорошо, так мы и сделаем, возьмем это, — согласился Хойкен. — Принесите, пожалуйста, три бокала и уберите наконец эту ужасную воду.

Урсула улыбалась и молчала, и Хойкен подумал, что такого почти не бывало, чтобы она молчала, соглашаясь.

10