Соло - Джил Мансел (2005)

Долгие годы многие женщины уличали Росса во лжи, так что теперь он считал себя умелым лгуном. Когда его ставили перед лицом доказательств, он твердо придерживался своего девиза: «Отрицать, отрицать и еще раз отрицать». И пока что такая тактика служила ему превосходно. Лгать было просто: стой подольше на своем, и в конце концов аргументы у обвинителя кончатся.

Но с Тессой так не получалось. Начнем с того, что она никогда не спорила, и если даже сомневалась в истинности его слов, то никак этого не проявляла.

Для Росса это означало, что, чем охотнее она принимала его объяснения, тем запутанней они становились.

— И так как Нико убежден, что этот его знакомый заинтересуется твоими работами, — говорил Росс, продолжая плести свою лживую сеть, — он спросил меня, не может ли он на время взять твою картину.

— Превосходно, — радостно откликнулась Тесса. — Только это не моя, а твоя картина. Твоя.

— Ну да… так вот сейчас этот знакомый в Америке, и даже Нико не знает, когда он вернется. Но как только это произойдет, он сразу посмотрит на твою — мою — картину, и Нико тут же ее вернет.

— Хорошо. Росс, не можешь дать мне вон ту книгу, что лежит на комоде?

— На это может уйти несколько месяцев, — осторожно прибавил он.

Тесса склонила голову набок. Она медленно и членораздельно произнесла:

— Это библиотечная книга. К тому времени ее уже надо будет вернуть. Не можешь дать мне ее сейчас?

— Я имел в виду картину, — сказал Росс, чувствуя себя немного неуютно.

— Мне уже надоела эта история! — крикнула Тесса и бросила ему в голову подушку. — Делай со своей картиной что хочешь! Дай мне только ту чертову книгу!

…………………………………………..

Несмотря на полное ухабов начало, вечер получился лучше, чем того ожидали и Доминик, и Холли.

Так как Доминик не имел собственного транспортного средства, Холли заехала за ним в домик Тессы. Холли не хотела, чтобы он подумал, что она хочет произвести на него впечатление, и нарочно оделась как можно проще: в однотонную, безо всякой отделки хлопчатобумажную рубашку цвета шалфейного листа, выпущенную поверх зеленых, но более темного оттенка джинсов от Фьоруччи. Минимум косметики, совсем чуть-чуть духов и непосредственная манера поведения дополнили ее имидж. Ее замысел Доминик разгадал сразу и с большим удовольствием постарался перещеголять ее во всех отношениях. Его мятая вязаная кофта и драные джинсы были по-настоящему старыми, косметикой он не пользовался, а что касается непосредственности, то в этом ему равных не было.

Словесная перепалка долго не продлилась. После нескольких бокалов, выпитых в крохотном, освещенном свечами баре в центре Бата, Доминику удалось пробиться сквозь многомильную линию обороны и узнать — к своему удивлению, — что Холли любит слушать живой джаз.

Через три часа он с еще большим удивлением узнал, что она не только хорошо танцует, но что выносливости у нее больше, чем у игрока в регби. Золотисто-рыжие волосы Холли развевались, щеки горели, бедра покачивались. Она просто монополизировала танцпол, постоянно перекидывалась репликами с музыкантами и утанцевала до упаду нескольких партнеров.

И поскольку все это происходило в душном, прокуренном подвальчике, Холли приходилось очень много пить.

— Пиццу, — произнесла она наконец, плюхнувшись рядом с Домиником и допив его пиво. — Я должна съесть пиццу. Тут за углом превосходный ресторан.

— Очень хорошо, — ответил Доминик. — Только неизвестно, как я сегодня доберусь домой, ведь вести машину тебе точно нельзя. Ты напилась.

— Я получаю огромное удовольствие, — произнесла Холли, и в голосе ее звучало удивление. — А я ведь не хотела сюда идти. Какая жизнь странная, правда?

— Чудна́я, — согласился Доминик, сохраняя на лице серьезное выражение и приходя к заключению, что Холли на самом деле не так уж плоха. — Только я все-таки не знаю, каким образом я попаду домой.

Холли изобразила пустым стаканом туманный жест.