Соло - Джил Мансел (2005)

— Тебе не кажется, что на картине я выгляжу слишком старым? — спросил Нико. Сохранить лицо серьезным он сумел не дольше секунды. Затем покосился на Тессу и рассмеялся. — Извини, Тесса. Росс мне все рассказал. Правда, мне до сих пор не верится, что ты на это купилась. Ты ведь уже знала, как мне понравился портрет.

— Вероятно, так подействовали на меня низкая самооценка и мысль о том, что ты хвалил портрет только из вежливости, — сказала Тесса с грустной улыбкой. — Написать картину — это то же самое, что родить ребенка: не хочется слышать, что они некрасивые.

— А, вот, кстати, о некрасивых детях, — весело произнес Нико, когда к ним подошел Росс с Катриной на руках. — Отдай мне мою дочку, Монаган. Иди сюда, Трини, и поцелуй папочку.

— Папа, — просияла Катрина, обвив своими коротенькими ручонками шею Росса.

— Трини! — укорил ее Нико. — Здесь ведь журналисты. Твой папа не Росс, а я.

— К счастью, она похожа на Нико, — сказала Камилла Тессе, когда Нико поднял дочь в воздух. — Она ужасно неразборчива, каждого мужчину считает папой, что некоторых повергает в шок.

— Рода Стюарта на той неделе малышка определенно напугала, — широко улыбаясь, вспомнил Нико. — Эй, Трини! А что ты думаешь вот об этом? Кто это? — Он поднес дочку к портрету. Взгляд больших зеленых глаз Катрины сосредоточился на картине, и в следующий миг она восторженно заверещала.

— Ну, и кто это, Трини? — с гордым видом спросил Нико.

— Мама!

…………………………………………..

Тесса была благодарна Нико за то, что он находился рядом с ней, пока она подвергалась пытке: отвечала на вопросы троих журналистов, приглашенных для того, чтобы взять у нее интервью. Непринужденность Нико помогла Тессе расслабиться, когда они фотографировались на фоне портрета. «Для него это, естественно, было всего лишь еще одно краткое столкновение с прессой», — подумала Тесса, восхищаясь остроумными ответами Нико и жалея, что ее пульс никак не приблизится к нормальному темпу. Это ведь все-таки ее первый опыт общения с журналистами, к тому же она прекрасно понимала, что их намного сильнее интересует ее будущий ребенок, чем написанный ею портрет.

В библиотеке было прохладно, и Тессу это радовало. Сквозь высокие окна она видела, что праздник уже начинается без них: тридцать или сорок друзей и родственников Нико веселились на согретой солнцем и усыпанной цветами террасе. Тессе хотелось поскорее к ним присоединиться.

— Значит, ребенок должен появиться через пять недель, Тесса? — спросила с заговорщицкой улыбкой журналистка из газеты «Экспресс». — Скажи, вы с Россом собираетесь пожениться?

— Сэйди, прошу тебя, — вмешался Нико, не дав Тессе даже сформулировать ответ. — Мы здесь для того, чтобы сделать карьеру Тессе. Она удивительно талантливая художница. Тебе разве этого мало?

— Брак с Россом Монаганом тоже можно считать удачной ступенью карьеры, — парировала Сэйди Лабелл, кокетливо улыбнувшись Нико. — Не говоря уж о том, что и сам партнер очень привлекателен. Многие ведь до этого пытались. — Улыбаясь теперь и Тессе, она продолжила: — Должна признаться, я бы и сама не отказала ему.

— Росс никогда не свяжется с такой старой страхолюдиной, как ты, — весело произнес Нико. — Всему есть предел, Сэйди.

Сэйди, глядя в сторону Тессы, подняла свои бесцветные, изящно выщипанные брови.

— Не обращай на него внимания, милая. Юмор у Нико, мягко говоря, странный. Почему бы тебе самой не сказать мне, какие у тебя планы на ближайшее будущее?

Тесса с серьезным видом ответила:

— Ну, я собираюсь родить ребенка.

— И вступите ли вы с Россом в брак, или он рад быть отцом незаконнорожденного ребенка?

Сэйди славилась своими скандальными статьями об известных людях и язвительной манерой. Ее весьма спорный метод интервьюирования в результате часто приводил к тому, что тот, кому она задавала вопросы, терял самообладание и в сердцах проговаривался. Тесса улыбнулась и заставила себя успокоиться.