Свет в твоем окне - Кира Буренина (2002)

— Сначала приняли на работе, ты же его знаешь, он никогда не откажется. Потом с кем-то они пошли в бар, после этого в «Белый медведь» — решили на девочек поглазеть, уроды несчастные! И зачем я вышла замуж за москвича? — Обычно немного манерная, но в общем-то душевная Света в минуты ярости щедро выплескивала харьковский акцент и ненависть к Москве. — Там его дружки оставили, разъехались по домам, а он с кем-то подрался, с него сняли куртку и вышвырнули на мороз.

— Значит, Новый год отменяется, — упавшим голосом констатировала Алиса.

— Нет, ты приходи обязательно! — поспешила утешить подругу Света. — Пусть ему будет стыдно!

— Нет, дорогая, я не собираюсь в Новый год заниматься воспитанием твоего мужа. Вы будете сидеть за столом с постными лицами, не разговаривать, а я буду пялиться всю ночь в телевизор? Нет! Я лучше дома.

— Как знаешь, — безразлично бросила Света, — тогда я сейчас напьюсь валокордина, завалюсь спать и встречать Новый год не буду. Ему назло не буду!

Алиса положила трубку и задумалась. Вот так сюрприз! До Нового года осталось совсем ничего! Названивать кому-то и напрашиваться в гости — поздно. Приглашать к себе тоже поздно, да и нет у нее ничего для новогоднего угощения — по договоренности со Светой она должна была купить к новогоднему столу консервы — икру, балык и прочие деликатесы, поэтому в холодильнике ничего, кроме жестяных банок, не было. Стало горько и обидно — впервые у нее будет такой одинокий Новый год. Включив в гостиной телевизор, Алиса поправила мишуру на своей кокетливой пушистой елочке, села за компьютер и, уставившись в экран монитора, задумалась. Вот и открылась ей темная сторона одиночества и независимости. Никого нет, к кому можно было бы обратиться, поплакаться в жилетку или просто помолчать, зная, что твое молчание правильно поймут. Она принялась за статью, изредка бросая взгляд в сторону телевизора, где в сопровождении песенки про пять минут разворачивалось действо «Карнавальной ночи». Изредка она отрывалась от работы и наблюдала, как загораются в соседней девятиэтажке окна, как снуют в кухнях хозяйки с повязанными косынками головами, как голубеют экраны телевизоров, а с балконов запускают петарды. «Ну и что, что тридцать первое декабря? — уговаривала себя Алиса, яростно колотя по клавишам. — День как день, ночь как ночь. Придумали люди себе сказку!» Но чем ближе придвигались стрелки часов к полуночи, тем горше становилось на душе, и к горлу подступал комок. Телевизор уже повествовал о счастливом исходе приключений Жени Лукашина, когда Алиса оторвала глаза от экрана монитора и в очередной раз взглянула в окно. Она присвистнула и даже привстала из-за стола — в окне напротив были раздвинуты шторы, и Алисе открылась изумительная картина — посреди комнаты стояла мерцающая елка, от нее сразу тянулся нарядно накрытый стол. Окно было украшено электрическими лампочками новогодней гирлянды, закрепленными так, что они создавали контур ели. Этот теплый домашний свет, два человека, сидящие за праздничным столом, совсем расстроили Алису. Она снова погрузилась в работу, изредка бросая взгляд на соседний дом, особенно в окно напротив. И без десяти минут двенадцать, даже не осознавая смысла своего поступка, Алиса решительно встала, взяла бутылку шампанского, сняла с елки красный большой шар, накинула дубленку и, не погасив свет, вышла из квартиры. Она обогнула несколько рядов гаражей, разделявших дворы двух девятиэтажек непроходимой стеной, вошла в подъезд соседнего дома и, оказавшись на четвертом этаже, решительно надавила на кнопку звонка заветной квартиры.

Окно напротив