Мой страстный любовник - Николь Джордан (2019)

План этот заодно предусматривал еще один визит в римские бани – каковым предлогом, как подозревала Кейт, Деверилл планировал воспользоваться, дабы хоть немного развеять ее грусть.

Взяв оседланную лошадь из соседней конюшни, вместо того чтобы забирать нанятый ими экипаж, он поднялся в седло первым, после чего усадил Кейт перед собой. Он крепко обнимал ее всю дорогу и был крайне немногословен, а она откинулась назад, прижимаясь к нему спиной и предоставив ему инициативу.

Когда они достигли небольшой бухточки и остановили лошадь, Кейт встряхнулась, обозревая окрестности. Все три бассейна серебрились отраженным лунным светом, лучась той же самой неземной красотой, что и море, переливавшееся лунными бликами у их ног.

Захватывающая сцена создавала ауру божественного очарования, столь же чувственного, как и все, что Кейт познала в объятиях Деверилла. Тем не менее она не могла избавиться от душевной горечи, поскольку это было их последнее свидание.

Он помог ей спешиться, а затем подвел к краю центрального бассейна. Когда она начала снимать платье, он остановил ее:

– Нет, позвольте мне.

Он раздевал ее бесконечно долго и медленно, словно она была беспомощной тряпичной куклой. Глаза его были ласковыми, а прикосновения – бесконечно нежными. Вот его губы коснулись уголка ее губ с дразнящей мучительной лаской, а потом он опустил ее в теплую воду бассейна.

Кейт поняла, что была права – он намеревался успокоить ее в меру своих сил. Он хотел отвлечь ее от меланхолических мыслей о погибших родителях и родственниках точно так же, как хотела поступить и она, узнав о душевных ранах, нанесенных ему войной.

У Кейт вырвался вздох, в котором грусть и желание слились воедино, и она погрузилась в воду поглубже.

Деверилл быстро сбросил свою одежду и присоединился к ней. Увлекая ее к одному краю бассейна, он прижал ее спиной к наклонной стене. Взгляд его, как физически осязаемая ласка, скользил по ней, он не сводил с нее глаз, одновременно зачерпывая обеими пригоршнями воду и поливая ее обнаженные плечи. Руки его порхали над ее телом, легко касаясь его… но предлагали они скорее утешение, а не возбуждали.

Луна, рассеянный свет которой сочился сквозь переплетение ветвей у них над головами, превратила его лицо в скульптурную маску, но взгляд его по-прежнему выражал все ту же обезоруживающую нежность, что и руки; этот темный, пристальный, прекрасный взгляд, который так часто снился ей по ночам. Ей вдруг показалось, будто она тонет в его глазах.

А потом он сжал ее в объятиях и наклонил голову. Его губы коснулись ее губ, поцелуй его был медленным, и она испугалась, что он проникнет ей в самое сердце.

Спустя несколько мгновений объятия его стали крепче и интимнее. Он принялся поглаживать ее между бедер, после чего легко скользнул в нее.

Страсть, зарождающаяся в глубине естества Кейт, как ей казалось, была порождена не столько физическими ощущениями, сколько эмоциями, раздирающими ей сердце. Ее вдруг охватило жгучее желание. Ей отчаянно захотелось слиться с Девериллом воедино и развеять сильную боль в груди и конечностях. Она поцеловала его в ответ почти что с отчаянием, и он ответил ей тем же, ускоряя ритм. Он брал ее грубыми, властными толчками, и его манера заниматься любовью была порождена сейчас первобытным выражением жизни в попытке отогнать темную тень смерти.

Когда все закончилось, он вновь прижал ее к себе. Кейт спрятала лицо у него на груди, и вода закружилась вокруг них горячими водоворотами.

Но вот рябь постепенно улеглась, и поверхность бассейна вновь стала неподвижной. Но Кейт чувствовала, как сердце ее переполняет бесконечная нежность. Она старательно не открывала глаз, чтобы унять желание, все еще звенящее в ней, но все было бесполезно.

Она любила Деверилла. Другого объяснения у нее не было.