Его слова вернули к жизни воспоминание: мы с Уайтом стоим на палубе ночного парома. Была ли эта картина настоящей или мне представлялись события прошлой жизни? Мои щеки загорелись.

– Мне было очень плохо. Несколько месяцев назад я потеряла любимого человека и никак не могла от этого оправиться. Я не помню почти ничего о той ночи.

– Прости. Должно быть, это было тяжело, – Уайт засунул руки в карманы. – Когда ты уехала на своем скутере, я никак не мог выбросить твое лицо из головы. Мне показалось, что с тобой что-то не так, и, хотя это звучит немного жутко, я поехал за тобой.

У меня перехватило дыхание. Мой мир сделал полный оборот на триста шестьдесят градусов.

– Так вот почему ты был там… чтобы меня спасти.

Уайт смотрел на меня, и его глаза казались больше зелеными, чем карими.

– Я не знал, что ты собираешься делать. Я звал тебя, но ты не отвечала. В какой-то момент мне показалось, что уже слишком поздно, – его голос дрогнул.

Я хотела протянуть к нему руку, но вовремя остановилась. Мы все еще были незнакомцами, даже если чувствовали, будто знаем друг друга очень давно. Но мне не было грустно. У нас было полно времени для того, чтобы начать сначала и узнать друг друга снова.

– Ты все сделал правильно. Ты меня спас.

Он улыбнулся: это была сдержанная, но многообещающая улыбка.

– Да. Полагаю, ты теперь у меня в долгу.

Я от души рассмеялась.

– Я уже отплатила тебе с помощью «Скитлс».

Уайт поднял бровь и посмотрел на конфеты, которые он оставил на столе.

– Это так, но я думаю, что твоя жизнь стоит больше, чем две пачки конфет, милая, потому что ты сама куда слаще, чем целый конфетный магазин.

Я вздохнула и покачала головой.

– Эй, Уайт.

– Да?

– Хочу, чтобы ты знал: тебе не обязательно так себя вести. Можешь быть просто собой. Обещаю, что этот Уайт мне точно понравится.

Его ухмылка померкла. Черт. Кажется, я переборщила, и теперь он думает, что я чокнутая. Отлично. Прекрасная работа, Холл.

Сначала он молчал. Затем он кивнул и подошел ближе, проводя рукой по влажным волосам.

– Я знаю, что это странный вопрос, Мер, но ты случайно не играешь на губной гармошке?

Мое сердце забилось быстрее.

– Почему ты спрашиваешь?

Уайт покачал головой и нахмурился.

– Я не знаю. Почему-то, когда я смотрю на тебя, мне в голову приходят мысли о губной гармошке.

Я медленно порылась в заднем кармане и достала свою гармошку.

– Я купила ее вчера. Буду учиться на ней играть.

Его глаза удивленно расширились. Никто не сказал ни слова, но мы оба почувствовали что-то необъяснимое, не поддающееся логике. Это ощущение согрело меня от макушки до самых пяток. Наконец, я прочистила горло и оторвалась от его глаз. За окном бушевал ветер, а на стекло начали капать мелкие капли дождя. Как раз вовремя.

Уайт проследил за моим взглядом.

– Кажется, у нас начался дождливый сезон.

– Да, ты к этому привыкнешь.

– Как и к песку. Тут так много песка… повсюду, – он задумался. – Могу подвезти тебя до дома, если хочешь.

Мысленно, я запустила маленький праздничный салют. Значит, он не подумал, что я странная. Я прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы сдержать слишком широкую улыбку.

– Да, это было бы здорово.

На его лице снова появилась ухмылка.

– Круто. Тогда я сейчас вернусь.

– Эй, Уайт.

Он остановился на полпути и обернулся.

– Да?

– Просто на будущее: я очень обижусь, если ты сравнишь меня с лошадью.

Уголок его губ дернулся вверх, и он наклонил голову.

– С любой лошадью или какой-то определенной? Потому что ты напоминаешь мне дикого скакуна с крутым норовом.

– С любой лошадью.

– Хорошо. Никаких лошадиных сравнений – запомню на будущее.

– Отлично.