Выбирая тебя - Кэтрин Флит (2019)

Когда пришел доктор, Уайт уже уехал домой. Он подтвердил, что, скорее всего, я растянула мышцы, но все-таки посоветовал сделать рентген и дал мне болеутоляющее. Папа предложил, чтобы я оставалась спать на диване, вместо того чтобы забираться наверх по нашей узкой лестнице. Мама принесла вниз все мои подушки и одеяло, и папа помог разложить их все на диване, соорудив под моей больной ногой целую гору.

Таблетки смешались с ужасными событиями прошедшего дня, и я чувствовала себя слишком усталой, чтобы думать или даже чувствовать.

Рейчел поцеловала меня на ночь, а папа проверил, удобно ли мне.

Затем я осталась одна, с маленькой тусклой лампой в углу гостиной. Ветер сотрясал окна, и я натянула стеганое одеяло до самого подбородка. Мои глаза закрылись, а дыхание замедлилось.

Кажется, я проспала несколько секунд. Может, дольше. Я резко распахнула глаза.

Кто-то сидел рядом со мной.

Лампа осветила мамин понурый профиль.

Я облизала высохшие губы.

– Не страшно, если ты меня ненавидишь, – тихо сказала я. Она закрыла лицо руками и покачала головой. – На твоем месте я бы тоже меня ненавидела. Из-за меня испортились ваши отношения с тетей Лайлой. Она даже смотреть на меня не может.

Мама подняла голову, в ее глазах блестели слезы. Она выглядела такой же уставшей, как и я.

– Не знаю, что я чувствую.

Ее слова повисли в темноте.

Голос внутри меня кричал: ты – моя мать и должна знать все ответы! Но это было бы нечестно. Я почти стала матерью, и этот биологический инцидент не дал мне никаких ответов.

Она протянула руку и разгладила мое одеяло, сжав его уголок в кулаке.

– До того, как ты родилась, я так боялась, что все испорчу и не смогу быть хорошей матерью, – ее голос задрожал, и она вытерла слезы тыльной стороной ладони. После недолгого молчания она снова прочистила горло. – Но я была учителем. Я всегда понимала детей, умела их воспитывать. И я решила, что с тобой нужно делать то же самое: установить основные правила, быть последовательной, хвалить или ругать тебя, только когда ты этого заслуживаешь, и поощрять твою самостоятельность и желание учиться. Я даже не задумывалась о любви или хотя бы привязанности. Конечно, мы будем любить друг друга. Конечно, мы будем друг к другу привязаны. Конечно, я буду гордиться тобой, кем бы ты ни стала.

Пустота ее голоса пробралась мне в грудь и вцепилась в сердце. Я не знала, что ее мнение все еще так много для меня значило, что ее слова все еще могли причинить мне боль.

– Я смотрела, как ты борешься всю свою жизнь: с трудом вливаешься в коллектив, с трудом заводишь друзей, с трудом уживаешься с самой собой. Я хотела вмешаться и все исправить. Я хотела схватить тебя за плечи и как следует встряхнуть, чтобы ты поняла – ты сама создаешь для себя все эти трудности. Ты стала бы такой счастливой, если бы только поверила в себя. Если бы была более открытой, у тебя появилось бы сколько угодно друзей. Но ничего не выходило. Еще хуже, что тебе было трудно не только с посторонними людьми – тебе было трудно со мной. Вам с отцом так легко общаться друг с другом, а я всегда обдумываю наш разговор заранее и мысленно проговариваю его миллион раз. Я продумываю различные подходы с учетом всех непредвиденных обстоятельств, но ты все равно находишь способ меня удивить. Каждый раз ты оставляешь меня растерянной и обезоруженной. Мне кажется, я провалилась гораздо больше раз, чем преуспела.

Даже болеутоляющие таблетки не могли заглушить боль в моей груди. Я всегда об этом знала. Я сказала ей практически то же самое сегодня на пароме, глядя на океан, который однажды был мне вторым домом. Тогда почему эти слова так сильно меня ранили?

– Хватит, – с трудом выдавила я. – Пожалуйста.

Я хотела, чтобы она ушла. Я хотела, чтобы она оставила меня в покое, но мама не двигалась с места, обдумывая свои последующие слова, которые сломают меня еще больше.